Войд. Спустя год : Ультиматум. Спустя год. Последние шаги

Он приподнял руку, меня немного накрыло его способностью, но я даже не отшатнулся. Это даже было в каком-то роде смешно. Он пытается из последних сил что-то сделать со мной, с тем, кто создан для того, чтобы давить других аристо.

Удар! Левая скула раздробилась в щепки, глаз закатился, лопнул, не выдержал давления сломанной кости. Боль и ужас начали поселяться в моём некогда родственнике. Но я тут же применил один заряд из переносного медицинского модуля. Нос восстановился, скула стала срастаться, кости на левой руке тоже были целы, только из-за моей ноги, которая во время лечения оказалась на руке, срослись неправильно. Все раны затянулись, вот только глаз не восстановился.

– А теперь продолжаем, – спокойно, словно мы с ним вели великосветскую беседу, попивая чаёк, сказал я.

Он часто так говорил мне, когда отвлекался на беседу с кем-нибудь, когда поток унижений с его стороны на всех этих напыщенных банкетах прерывался. Он наслаждался своим величием, он наслаждался своим первородством в этом долбаном клане. Он был в первой семье, но его свергла третья.

– Это тебе за Грейконов, – врезал я ему по рёбрам, которые не выдержали моего быстрого удара, сломались, вмялись в лёгкие, начав заливать их кровью. – За достаточно хороших людей, за второе семейство, что стремились сделать на всех своих планетах уклад, как на нашей.

– Они были…

Затем ещё удар. Просто так. Просто мне так захотелось. Просто из-за того, что он открыл свой поганый рот. На этот раз он пришёлся в то же колено. Коленная чашечка разлетелась под кожей вдребезги. Если сейчас не восстановить, то вряд ли когда он сможет нормально ходить. Если сможет.

– Это тебе за мою планету, – врезал я ему в ключицу, которая моментально продавилась, вонзилась своими острыми краями в мясо, что было за ней. – За тот геноцид, что ты там устроил, за твою сестру, которую туда послал. Тебе сказать, что с ней стало? Тебе сказать, что я с ней сделал, когда она попалась в мои руки?

– Сдохни! – рыкнул он, плюнув мне в окуляры кровью.

– Нет, – схватил я его за голову и буквально вмял в металл, что был под ней. – Сегодня сдохнешь только ты, урод!

И снова я применил на нём свою аптечку. И снова я его избивал, пока он не терял сознание. Так повторялось снова и снова. Снова и снова. Снова и снова. Поток ярости просто захлестнул меня. Поток горя, отчаяния, что некогда дремали во мне, будоражили кровь. Я видел того, кто виноват во всём, что со мной сейчас происходит. Я видел его, хотел убить… но понимал, что это не принесёт мне никакого облечения. Он не достоин жить. Но и не достоин умереть.

Я слышал смех. Не его. Не мой. А того тёмного существа, что поселился в моей голове, в моем сознании и подсознании. Он упивался этим. Он наслаждался тем, как я мучил своего брата, как я доводил его до грани, а потом возвращал обратно. Ему это нравилось. И это была его цена. Он был жесток. Он хотел, чтобы я это делал. И он это получал. Он всё это время медленно направлял меня к этому моменту. И я сейчас подыгрывал ему. Он заставил меня так издеваться над братом, хоть и не совсем родным. Да, он был виновен во многом, но он не заслужил таких страданий. Никто не заслужил. Даже его сестра рассказала всё почти добровольно, только пара угроз и лишение рук. А он… он уже перестал даже думать.

Спустя час времени предо мной лежало тело. Просто живой кусок мяса. В нем ещё было сознание, где-то далеко. Просто оно закрылось за стальной стеной, которая не пропускала внешние раздражители. Его тело и его мозг сейчас существовали отдельно.

– А теперь брось его! – начало захлебываться в смехе это существо. – Пускай он страдает! Пускай он в таком виде влачит своё жалкое существование! Всё равно он сдохнет, всё равно ты уничтожишь этот корабль и его вместе с ним. Пускай он в эти последние мгновения жизни поймёт, насколько он жалок на самом деле!

– Нет, – поднялся я на ноги и сделал выстрел из своего плазменного копья аккурат Демису в голову, теперь даже медицинский модуль на нашем корабле ему не поможет. – Никто не заслуживает такой участи. Это не гуманно. Это неправильно.

Перепрыгнув в соседнее помещение, чтобы не видеть всего того, что я натворил, я уселся на пол и стал смотреть на свои руки. Перчатки были все в крови. Можно сказать, я сейчас был залит ею весь. До этого мгновения у меня лицо было в пушку. А сейчас я понимаю, кто на самом деле я такой. Я – монстр, что способен уничтожить целый отряд. Я – убийца, который выбрал этот путь не сам. Я – садист, который наслаждался страданием тех, кто был виновен в моих страданиях. Меня можно понять, но… такое не прощается. Это – Грех. Я не верующий, но это Грех личный. Я сам себе такое никогда не прощу.

– Чёрт! – удар кулаком о стену, а затем еще серия за ним. – Чёрт! Чёрт! Чёрт! Чёрт!