Воин без имени

Я велел девушке накинуть женское платье поверх мужского наряда, чтобы служанки не заметили ее переодеваний. Сванильде, похоже, было не слишком удобно в таком количестве одежды сидеть за столом — и рабыни, прислуживающие нам, наверное, сочли немного странным, что простая служанка вдруг ужинает с presbeutés. Однако это не помешало Сванильде как следует подкрепиться. Хотя бедняжка была немного расстроена тем, что вынуждена оставить свою госпожу, и еще больше встревожена перспективой совершить столь опасное и ответственное путешествие в одиночку.

Во время трапезы Сванильда застенчиво спросила меня, не могу ли я дать ей как мужчина какие-нибудь указания, как лучше вести себя. Поскольку времени для наставлений практически не было, я смог дать ей только один полезный совет:

— Я не думаю, что тебе придется бегать, Сванильда, или что-нибудь бросать, когда на тебя будут смотреть другие люди. Но в любом случае постарайся по возможности не делать этого. Подобные действия всегда выдают женщину, которая притворяется мужчиной.

Она поблагодарила меня за мудрый совет и отправилась попрощаться со своей госпожой, после чего доложила optio Дайле, что готова к отъезду. Я остался сидеть за столом и попросил одну из служанок принести мне кувшин вина, которое мы только что пили, от души надеясь убедить принцессу выпить немного. Затем я подошел к окну, которое выходило на Пропонтиду, и посмотрел на pháros. Его огонь горел неровно, время от времени вспыхивая, вне всякого сомнения, или повторяя, или отправляя то сообщение, которое прежде передавали при помощи клубов дыма. После этого я направился в свои покои и привел в беспорядок постельное белье. На случай если шпион заглянет ко мне ночью, он не должен догадаться, что я ночую в другом месте. Пусть решит, что я мучаюсь бессонницей и потому, возможно, пошел расслабиться к одной из служанок-хазарок.

Когда я принес кувшин с вином в комнату Амаламены, я старался не показать виду, что уловил душок brómos musarós. Принцесса по-прежнему пребывала в одиночестве, лежа в постели, но теперь выглядела почти такой же бледной и несчастной, как тогда, когда мы возвращались из дворца.

— У тебя боли, принцесса? — встревожился я. — За тобой требуется уход? Ты так долго оставалась одна!

Она слабо покачала головой:

— Сванильда перед отъездом переодела меня в последний раз. Должна признаться, что моя открытая рана представляет собой просто отвратительное зрелище.

— Тогда вот… выпей немного этого доброго библидского вина, — сказал я, наливая ей бокал. — Я принесла его в надежде, что оно окажет благотворное воздействие на твое здоровье, ведь вино по цвету напоминает кровь. Но даже если вино и не подействует, оно поможет тебе обрести хорошее расположение духа.

Амаламена сделала глоток, затем выпила все вино чуть ли не с жадностью. Я наполнил бокал для себя и отнес его в угол комнаты, где стояла кровать для служанки, пониже и поуже, и начал готовиться ко сну. У готов все было без затей: они просто раздевались догола, если только ночи не были слишком холодными — и не считая моего случая, разумеется, потому что я продолжал носить римский поясок целомудрия и не снял своей набедренной повязки. По правде говоря, моя скромность не была напускной. Несмотря на то что сегодня днем в присутствии Амаламены я разделся чуть не догола, я не мог теперь с такой же легкостью проделать это снова. Однако я полагал, что она будет чувствовать себя не так неловко, когда останется наедине с другой женщиной, узнав, что та лишь притворяется мужчиной.

Принцесса все-таки старалась не смотреть на меня, пока я раздевался, и предпочла даже не разговаривать со мной, пока я не надел на себя сброшенное Сванильдой легкое домашнее платье. Затем, очевидно просто для того, чтобы хоть что-нибудь сказать, Амаламена пробормотала:

— Вино восхитительное, Веледа. И оно действительно кроваво-красное.

— Да, — согласился я и тоже просто для того, чтобы поддержать разговор, весьма необдуманно добавил: — Я думаю, потому-то его так и назвали. По имени нимфы Библиды, которая покончила собой, когда ее попытки соблазнить собственного брата не увенчались успехом.

Я тут же осознал ошибку, которую совершил, потому что принцесса вперила в меня свой взгляд, сверкающий огнем Gemini.

— А ты, Веледа? — спросила она, на этот раз произнося это имя без всякой насмешки. — Какие ты сама испытываешь чувства к моему брату, niu? — Ее взгляд голубым пламенем обжег мое почти обнаженное тело. — Ты наверняка тоже любишь его.

Какое-то время я не мог подобрать слов, пытаясь ограничиться ответом, который по крайней мере не расстроил бы принцессу. Наконец я произнес, подбирая слова с особой осторожностью: