Воин Бездны

Эрван и не подозревал, что капитан способен говорить так: резко, громко, решительно…

– Фомор не солгал. Последний договор нельзя нарушить: это данность – вне зависимости от того, верите вы в неё, боцман, или нет. И хватит об этом.

Бастиан мрачно кивнул:

– Будь по-вашему. Только неясно: ну пойдём мы на запад – и что дальше? Воды в обрез, еды тоже…

– Сети есть, рыбаки тоже, – в тон ему ответил капитан и кивнул в сторону безмолвных матросов. – Океан не пустыня, прокормит.

– А пресную воду будем смешивать с океанской, – добавил доктор. – Это безопасно, если знать как.

Бастиан оглядел экипаж. Покачал головой, словно обдумывая что-то. Тяжело вздохнул и произнёс:

– Что ж… с чего начали, тем и кончили. Ваше слово, ребята.

– Не так быстро, – капитан повернулся к Гоэлу. Начал тихо и проникновенно, с неожиданной грустью – во всяком случае, так показалось Эрвану: – Мы давно вместе, старина, верно? – Гоэл кивнул, не отрывая глаз от палубы, пальцы нервно теребили рубаху.

– Ты мудрее, чем кажешься, уж я-то знаю. Видишь, что творится: офицеры спорят, спорят… а согласия нет. Я мог бы приказать – да только не хочу. Трудная это работа: заставлять людей на смерть идти.

Капитан положил старому матросу руку на плечо.

– Вот что сделаем: тебя выбрали, ты и решай – как скажешь, так и будет.

Эрван решил было, что ослышался.

«Доверить судьбу экспедиции Гоэлу? Чушь какая… Быть не может – или я сошёл с ума, или Салаун. А что Лоэ? Бастиан? Неужели так и оставят?»

Но офицеры не произнесли ни слова. Молчали и матросы. Эрвану показалось, что он уловил в жестах, взглядах, позах тщательно скрываемое облегчение: капитан махом снял с них ответственность.

«Ага, и взвалил на старика, – хмыкнул про себя Эрван. – Хорошенькое дело!»

И впрямь, оказавшись в центре внимания, ощутив на себе всю тяжесть грядущего выбора, Гоэл совсем скис: поникшая голова, ссутуленные плечи, по-стариковски дрожащие руки…

Эрвану стало безумно жаль старого матроса. Не соображая, что делает, он рванулся было к нему… В тело врезались верёвки.

«И рад бы помочь, да нечем… – с горечью подумал он. – Даже сам освободиться не могу».

Слава Богу, продолжалась эта пытка недолго: Гоэл резко выпрямился, посмотрел на товарищей – косматая борода встопорщилась, глаза так и засверкали из-под насупленных бровей.

– Я вот что думаю, ребята, – Эрван не узнал его голоса, таким сильным, мощным, помолодевшим он казался. – Много тут говорили, аж в башке перемешалось: Британия, Арморика, фоморы да фаэри… Не много я понял, думаю, что и вы, парни, не очень-то… Да разве оно важно? Ведь нам что нужно было – чтоб с нами как с людьми, верно? Ну вот, капитан Салаун с нами, как с людьми, – чего ещё надо-то? А умереть, не умереть…

Он вздохнул и улыбнулся – беззаботной щербатой улыбкой.

– Мы ж моряки! Мы, считай, в кармане смерть носим. Пусть будет, что будет, вот! Я и говорю: пусть капитан ведёт, а уж мы не отстанем. Верно?

Гоэл дождался, пока стихнут восторженные крики. Лукаво подмигнул:

– И ещё… Мне вот очень интересно, что там, с другой стороны. Хоть одним глазком глянуть – а там и помереть не жалко.

«Вот уж не ожидал, так не ожидал, – ошарашенно подумал Эрван. – Уверен был, что старик домой попросится! Ни черта я в людях не разбираюсь. Ладно, всё хорошо, что хорошо кончается. Только вот…»

Он рискнул пошевелить кистями: не вышло, он их просто не чувствовал. Попытался сжать и разжать пальцы ног: то же самое.

«Интересно, как я раньше не замечал?»

Он мрачно взглянул на палубу: матросы шумно обсуждали случившееся, возле кают-компании вполголоса переговаривались офицеры. Похоже, к виду привязанного Эрвана все успели привыкнуть.

Он громко кашлянул. С ехидцей осведомился:

– Господа, я вам не мешаю? Раз уж всё так хорошо кончилось… Может, кто-нибудь меня развяжет?