Воин Донбасса

— Да, говорил мне Михал Вадимыч, что ты отмороженным бываешь. Но чтобы контрольный в жопу делать — это, блин… — покачав головою, подвёл резюме Константин. — Это ж ты им тазовые кости раздробил. Они там от одной кровопотери помрут. Если не уже…

Жалости, впрочем, в его голосе не было. Он был профессионалом, и он был на войне. Просто констатировал факт.

— Да, ладно, что ты меня за зверя держишь, — попрекнул его Алексей. — Там летальность — только двадцать процентов. А я им легонько, по касательной. Только в мышцу. Чтобы сидеть долго не могли, да след чтобы остался. На память о неправильно и потому мучительно прожитом дне.

Водитель посмотрел на него с весёлым остолбенением, потом захохотал:

— Блин, ну ты даёшь! Гуманист, итить! Мужикам расскажу — упрутся со смеху! Контрольно-поучительный в жопу — это сила! Это действительно — новое слово в науке и технике!

— Но ты имей в виду, что номер они могли срисовать, — предостерёг Алексей. — Может, не запомнили от стресса. А может и зафиксировали. Так что ежели зиминские на тебя будут гнать, на меня их отправляй.

— Да ла-адно! — махнул рукой собеседник. — У Зимина сейчас и так положение тяжёлое после того наезда. Ну, в декабре, с пограничниками. Теперь ещё с нашим ведомством в такой ситуации связываться ему — вилы. Да к тому ж на ровном месте, из-за двух дубаков, которые рамсы на дороге попутали… Скорее всего, добавит он козлам тем ещё по контрольному. Только не в жопу, а как бы не в голову. Чтобы сказать при случае: дескать, ничего не было, ничего не знаю…

Да, тоже поворот, внутренне согласился с ним Алексей.

— Ладно, — Костя снова махнул рукой. — Давай, отвезу тебя, куда там надо. Михал Вадимыч звонил, велел до Будённого добросить. А то день у тебя нынче не задался, — хохотнул. — Пока сам доберёшься — завтра полгорода сесть ровно не смогут… А дверь — хрен с ней. Не сильно и помята. Подрихтуют ребята.

* * *

Настя встретила его не сильно приветливо.

— Что опять стряслось? Только собралась отдохнуть денёк. А тут начальник звонит, орёт, как подорванный, требует срочно досье ему на Бледнова собрать. Всё, что только было о нём в печати. Потом, не дождавшись конца работы, снова звонит, кричит, чтобы уже присылала, что есть, потому что он срочно в Москву улетает. Еле уговорила, чтобы дал доработать, пока он в дороге будет. Потом ещё звонит, опять орёт, велит тебя на ночь разместить. Приказывает! Вы там что, Новый год не допраздновали? Или кого пристрелили на радостях, а теперь от правосудия прячетесь? Так имей в виду — я с вами на подвал не хочу!

— А ты что, ничего не знаешь? — удивился Алексей, ставя звякнувший пакет на пол. По дороге он завернул в магазин, где купил коньячка, хорошего вина для Насти, конфет, нарезки. Не пьянства ради, как говорится, но нынешний долгий день уже прямо в ногах валялся, требуя загасить его соточкой коньячка. Или двумя. Потом подумал и на всякий случай взял ещё текилки. Дорогая, зараза, за двести грин — так и не привык снова называть украинские деньги гривнями, — но было ощущение, что и это нужно будет.

— Нет, что я должна знать? — пожала плечами Настя. — Я же его сегодня и не видела. Я вообще спала, как Злой твой ушёл, — она со значением, хоть и мельком бросила взгляд прямо в глаза Алексею. — А тут крик, суета, всё пропало, клиент… хм, приезжает…

Да, сурово у них там в гэбухе поставлено. Ближайший сотрудник не знает о таких делах, что случились сегодня! Впрочем, у Ященко было так же. Каждый должен знать не более того, что велено уровнем компетенции.

Хотя, запоздало понял Кравченко, мысленно разворачивая обратно киноленту этого бесконечного дня, в республике вообще ещё никто не знает, что произошло. Ну, кроме тех, кто причастен. И руководства. Да он и сам не знал бы, ежели бы не Мишкина чуйка, которая заставила того вытащить друга в «Бочку». А заодно спасти ему жизнь. Ибо не позвони Митридат столь вовремя, то так и лежали бы они с Иркой в постели. Покуда не прилетела бы граната скоротать с ними новогодний досуг…

— Ну, что молчишь? — уже встревоженно прервала Настя затянувшуюся паузу. — Случилось — что?

Алексей покатал желваки на скулах. Имеет ли он право говорить, коли Митридат сам не рассказал? Она же его сотрудница. А, один чёрт, завтра все всё узнают. Или не всё. Но узнают. А завтра, можно сказать, уже наступило. Будем надеяться, что до утра по крайней мере до этой квартиры ничего не докатится. Вот только каким оно будет, это утро?

— Случилось, Настюш, — вздохнул он. — Бэтмена сегодня убили…

— Упп, — сказала Настя и поднесла кулак ко рту.

— Как произошло? — поразмыслив, спросила она.

— Ладно бы на боевых, — скривил лицо Алексей. — Но его грохнули возле Лутугино. Прямо в машине. И, похоже, не укры…

Анастасия наклонила голову, потёрла ладонью лоб.

— Тыц-тыц-тыц, — произнесла она негромко. — Не укры…

Подумав ещё какое-то время, в течение которого позабытый ею гость переминался у порога, девушка сказала: