Воин Донбасса

Любит, ишь! Ну, ничего, скоро и тебя отлюбят сильно. В другом месте. Там, где любят сбивать спесь с офицериков таких…

И она позвонила по данному ей телефону…

* * *

Та-ак. Алексей поднялся с Иркиной койки, вставая таким образом, чтобы закрыть подругу собою. Ну, нет, впрочем. Это явно не бойцы. Вообще даже не военные, хоть и были в ополченческом камуфле. Ну вот не сидит так форма на военных! И вроде бы всё правильно, — но вот детали! Когда много мелких деталей, указывающих на то, что униформу данное существо надело, как в первый раз, — вывод напрашивается сам собой: чужак.

Два чужака в данном случае.

Тётка — та да, та военная. Хотя, получается, тоже чужая, раз привела чужаков. Итак, трое чужаков по его жизнь пришли.

Чёрт, ну когда это кончится? Эти-то по какому делу — по Сан Санычу, по гранатомётчику от укрокарателей? Или, может, за вчерашних хануриков всё же Зимин мстителей прислал?

— Нет, ребята, ошиблись вы, — проговорил он между тем беспечно. — Я Сергеев, Константин Игоревич. Инженер. А что случилось?

Вся троица как-то сразу увяла. Не ожидали. Алексей за время их ступора как бы спонтанно сделал два шажка вперёд. Естественно движение человека, не ведающего за собой греха…

— Он это, — первая нащупала продолжение темы тётка. — Какой он инженер? Военный, по ухваткам вижу. И орёт, как военный.

Оба автоматчика оглянулись на неё, словно желая удостовериться в верности её слов. Нет, точно не бойцы, окончательно уверился Алексей, делая ещё один шаг вперёд.

— На месте стой! — тут же приказал один из пришельцев. — Документы есть?

— Да, конечно, — пожал плечами Кравченко. — А вы, простите, сами откуда?

Он тянул время в расчёте подобраться к ним поближе. На данный момент оба их автомата — тётку в расчёт он пока не принимал — смотрят в его сторону. И много в такой ситуации не навоюешь. Да ещё и Ирку посекут.

Впрочем, если он тут ляжет, то её убьют однозначно. Хотя бы для того, чтобы не оставить свидетеля. А потому лечь он не имеет права. Он обязан только победить. Но для этого надо быть как можно ближе к этим ушлёпкам. Так он им и директрисы запутает, и сам, главное, сможет руками их достать. Потому как пистолет тут бесполезен — пока одного валить будешь, второй тебя завалит.

— Мы из военной комендатуры Луганска, — рявкнула тётка. — Документы предъявите.

— Комендатура? — удивился Алексей. — Ну, это другое дело. А я-то уж думал… Сейчас, где они…

Он начал охлопывать себя по карманам. Потом приостановился на мгновенье и предложил:

— Простите, может, мы выйдем в коридор? А то всё же больница… Жену у меня вчера ранило, — сокрушённо добавил он, делая ещё одно движение вперёд.

«Комендантские» опять переглянулись. Алексей говорил всё это в расчёте, чтобы ещё на пару шагов сблизиться с автоматчиками. Этого ему бы хватало, тем более что рукоять пистолета уже лежала в руке. Заодно набор больших движений — шаги, повороты, смена местополжений — скрывали, отвлекали внимание от движений мелких. От шевеления пальцев в кармане, снимающих оружие с предохранителя, от бросков взглядов, фиксирующих смену обстановки, от постановки ступней в боевую позицию…

И он тихо радовался, что всё пока идёт, как надо. Ибо не знал, разумеется, что его предложение донельзя точно соответствовало главной цели исполнителей — доставить заказанного живым на указанный подвал. Так что для них высказанная фраером идея была вполне в тему. А баба его… хрен с нею! Насчёт бабы указаний не поступало.

Это соображение их расслабило. Как оказалось, напрасно.

Тот, что стоял справа от двери, кивнул, сделал шаг наружу. Тем самым отодвинул назад тётку. Второй, тот, что был слева от двери и, соответственно, справа от Алексея, сделал шаг в сторону — проходи, мол, сначала ты. Грамотно, на первый взгляд: блокируется противник спереди и сзади. А по бокам — дверной косяк. Не дёрнешься. Но на деле в такой диспозиции есть очень серьёзный недостаток, который при умелом использовании может стать фатальным: конвоиры разделяют свои силы и ставят между собою сразу две преграды — стену и подконвойного. Удар ногой заднего, выстрел в спину переднему, закрытая дверь — и задержанный в безопасности. Можно и наоборот — выстрел в заднего, пинок — переднему. Даже, может быть, и лучше — не надо затем тратить драгоценное время на контроль заднего. Заодно и с Иркой рядом живого злодея не окажется…

Порядок действий всплыл даже не в мозгу — во всей нервной и мышечной системе. Но как раз мозг быстро пригасил излишнюю инициативу: главное сейчас было вытянуть противника из палаты, где лежит Ирка. А там уже разбираться, не рискуя, что её достанет шальная пуля.

Он мельком глянул на подругу. Ирка пока лежала, но в такой позе, будто собиралась вскочить. К беззвучно раскрытому рту поднесён кулак, а глаза… Глаза кричали. Безмолвно. За что Алексей был ей благодарен — любой посторонний звук мог вызвать резкую ответную реакцию «бойцов комендатуры».

Поэтому он ободряюще прикрыл немного веки: мол, всё будет в порядке. Ты только сама не дёргайся.