Воин эпохи Смерша

Вот солдат, совершенно как живой, наполовину вставил снаряд в орудие и, с не поднятыми от него руками, стоя на коленях, вперил глаза свои с каким-то особым удивлением вверх, словно спрашивает: «В чем дело?!» и т. д.

Эти фигуры издали казались живыми, но когда мы подошли ближе, то увидели, что у офицера три четверти головы сзади были оторваны, и осталось буквально одна маска, о у солдата выбит был весь живот. Очевидно, смерть было моментальная и безболезненная, поэтому и сохранилось такое живое выражение на их лицах.

Вот батарея, расстрелянная на самом выезде на позицию в полной запряжке, не успевшая не только открыть огонь, но и остановиться: все убитые люди и лошади дружно лежат вместе но своих местах, а солдаты лежат верхом но лошадях или поблизости их.

Лошади! Бедные животные! Чем они виноваты во всей этой катастрофе, случившейся между людьми?!»

По просьбе союзнической Франции с целью заставить немцев перебросить силы на восточный фронт – и тем самым спасти Париж от захвата германскими войсками, 20 августа 1914 года русские войска пошли в атаку. Переломным моментом Гумбинненского сражения стала штыковая атака, где пуля – дура, штык – молодец! Именно она принесла успех русским воинам в заключительной фазе сражения.

Об этом подвиге быстро забыла Франция, но вспомнила Россия.

В 2014 году, к столетию этой кровавой сечи в Гусеве, был установлен памятник, который так и называется – «Штыковая атака».

Таких побед было немало на стороне Русской армии, но больше случалось поражений из-за некомпетентности, предательства и большевистской пропаганды в среде российского воинства, дезорганизовавшей его рядовой состав, в своей основе состоящий из крестьянской массы, приведшей к поражению России в войне.

С безразличием отнесся к событиям распада армии только царь Николай II. Русский император, погрязший в склоках и сплетнях двора, словно предчувствовал, что эта его последняя проигранная битва с германцем будет долго считаться в Советской России «забытой Великой войной».

Сегодня к этой войне отношение иное. Современники чтят память погибших русских воинов в Восточной Пруссии.

Как сказал поэт:

Бег стремительный времени вечен,
Но солдатская слава жива, —
Зажигают лампады и свечи,
Произносят святые слова…

Души павших нетленны и святы,

Нам судьбою возможность дана,
Чтобы вечную память солдата
Чтить с любовью во все времена!

* * *

И вот через тридцать лет после того знаменательного события на Гумбинненском танкоремонтном заводе пришлось трудиться иностранцам – остарбайтерам, среди которых находилась «иностранная рабыня» под определенным номером на рабочей серой куртке и белым знаком «OST» в синем квадрате, который пришивался на груди спецодежды. Имя ее было – Шурепова Александра Федоровна.

Вообще слово «остарбайтер» впервые появилось в Третьем рейхе для обозначения людей, вывезенных из Восточной Европы с целью использования в качестве бесплатной или низкооплачиваемой рабочей силы.

Гитлеровская Германия столкнулась с индустриальным кризисом уже после начала войны с Советским Союзом. Большинство работников-немцев ушли на фронт, а запросы государства с широкомасштабной войной на Востоке все возрастали. Для предотвращения возможного коллапса экономики рейха было принято решение ввезти в Германию людей с оккупированных вермахтом территорий Восточной Европы.

Александру Шурепову вместе с другими советскими гражданами грузовик привез на незнакомую железнодорожную станцию. Там посадили в товарный вагон и отправили в неизвестном направлении. Поезд часто останавливался, пропуская другие эшелоны, в основном военные. Ехали, как показалось Александре, долго.

И вот поздно ночью товарняк встал на узловой станции.

– Куда нас привезли? – спросила всезнайку, говорливую полячку по имени Урсула, Александра.

Ответ последовал моментальный:

– Мы в Восточной Пруссии, в городе Гумбиннене.