Воин и чародей

Бергтор ухмыльнулся, показав крупные, словно у коня, зубы.

– Понимаю! Ты боишься, как бы я не отобрал у вас эту вещицу. Э, друг мой, тревожиться тебе незачем. Немногое в этом мире может сейчас пробудить мою алчность. Ныне я уже не так молод и жаден, каким был, когда сработал эту шкатулку.

– А давно ли это было? – спросил Сигурд. – Быть может, ты сделал шкатулку для моей бабушки?

– Может быть, да только я не могу припомнить, чтобы в те времена я делал что-то для жителей иного мира. Случается, конечно, время от времени смастерить какую-либо мелочь для лишенных Силы скиплингов, но вот эту шкатулку я сработал для высокородной дамы. Была ли она из альвов? Да нет, погодите… ну конечно из скиплингов. Ха-ха, теперь-то я вспомнил! Была она дивно хороша и должна была стать женой альвийского ярла. Асхильд – вот как ее звали. Эту милую шкатулочку подарил ей муж для всяких драгоценных безделушек. Ах, какая же она была славненькая, эта девушка, и представьте себе – она сама пришла сюда вместе с ярлом, потому что очень уж ей хотелось поглядеть на черного гнома.

Сигурд поспешно отставил вырезанный из рога кубок.

– Да ведь это была моя мать! Я совсем не помню ее, она умерла рано, и воспитывала меня бабушка. Если моя мать была женой альва, стало быть, и я наполовину принадлежу к этому миру, а наполовину – к миру скиплингов.

Понятно теперь, откуда у меня врожденная Сила! – Он улыбнулся Рольфу, который просиял и многозначительно ему подмигнул. – Но что еще ты знаешь о моих родителях, Бергтор? Ты и представить себе не можешь, как бы мне хотелось узнать о них побольше, а бабушка умерла, так и не успев мне все рассказать. – Он взволнованно подался вперед, никого и ничего не видя, кроме кузнеца.

Добродушные глаза Бергтора затуманились, и он мягко покачал головой.

– Подумать только, что ты вот с этой шкатулкой пришел сюда из иного мира, чтобы разыскать своего отца! Должно быть, ни одна живая душа, кроме меня, не могла бы сообщить тебе его имя, так что я польщен и тронут, что могу рассказать тебе то, отчего наши сердца возрадуются до конца дней своих. Имя твоего отца, друг мой, – Хальвдан.

Сигурд вскочил, не сдержав громкого вопля и с грохотом опрокинув скамью. Грохнув кулаком по столу, он прорычал прямо в озадаченное лицо Бергтора:

– Нет! Этого не может быть!

– Эй, в чем дело? – вопросил кузнец, поднимаясь, и в его удивленном голосе промелькнула нотка гнева.

Вскочил и Йотулл.

– Сигурд, сядь, уймись! Это не может быть тот самый Хальвдан – в мире альвов такое имя не редкость. Да я сам знавал в своей жизни пять или шесть Хальвданов! Успокойся, не строй из себя дурака.

Сигурд сел и закрыл лицо руками, пряча свой стыд. Его трясло от пережитого ужаса.

– Извини, Бергтор, – пробормотал он, – извини, что я был так груб, но я… меня так потрясло это имя. Я должен объясниться, хоть это и нелегко.

Видишь ли, я убил альва… которого звали именно так, убил совсем недавно, по несчастной случайности. Теперь ты понимаешь, как ужасно было услышать от тебя… ну да ладно. Я бы, пожалуй, прошелся, прежде чем открывать шкатулку. Быть может, тебе пригодится лишняя пара рук, чтобы подковать этих восьмерых коней?

Бергтор уныло поскреб подбородок.

– Я бы, конечно, с радостью, да только невежливо это – заставлять гостя рисковать руками и ногами, а то и шеей в возне с этими сумасшедшими жеребцами. Всякий раз, когда их приводят подковать, я так и жду, что уж на сей раз мне точно вышибут мозги.

Сигурд решительно встал.

– Это-то мне и нужно! Рольф, согласен повеселиться?

Рольф, белый как мел, бессмысленно глядел в пустоту. Услышав вопрос Сигурда, он тряхнул головой, избавляясь от непонятного оцепенения.

– Почему бы и нет?

Он побрел за Сигурдом к кузне, и за весь вечер они больше не обменялись ни словом. Когда коней наконец подковали, Рольф и Сигурд с радостью нырнули в кровати, которые указал им Бергтор, и Сигурд был так измотан, что спал без кошмаров.

Проснувшись утром, он тотчас вспомнил, что сегодня будет открыта шкатулка, и страх стиснул ему горло. Когда он присоединился к своим спутникам, уже сидевшим у очага в трапезной Бергтора, его ждал еще один неприятный сюрприз. На столе лежал меч Бьярнхарда.

– Я нашел этот клинок у двери твоей спальни, – сообщил Бергтор. – Очень уж беспечно ты обходишься с такой ценной вещью. Я бы на твоем месте хранил этот меч в ножнах.

Сигурд лишь тупо кивнул, не в силах оторвать глаз от блестящего клинка, который насмешливо мерцал в отблесках пламени. Завтрак, который состряпала кухарка Бергтора, застревал у него в горле. Он косился на резную шкатулку, стоявшую на почетном месте, на полке, и жалел, что когда-то отыскал ее в сундуке Торарны.

Залив завтрак еще несколькими кувшинами эля, дровосек пошел разгружать повозку. Сигурд было предложил ему помощь, но старик лишь косо глянул на него и сообщил, что никто, кроме него, не притронется и пальцем к его дровам, ибо не всякий дурак справится с таким трудным делом, как разгрузка дров, – и в глубоком возмущении удалился, тряся головой и что-то бормоча себе под нос.