Воин и чародей

– Да, Бергтор, – твердо сказал он, – я готов поступить так, как они хотят… и как заслуживают. Пожалуйста, делай, как я говорю!

Йотулл и Бьярнхард обменялись торжествующими взглядами, и все доккальвы, напряженно следившие за этой сценой, успокоились, перестали угрожающе хмуриться и даже оперлись о мечи, словно решив, что оружие им больше не понадобится. Бергтор посмотрел на Сигурда с невыразимой мукой, затем медленно снял с полки шкатулку и поставил на стол, каждым своим движением выражая сильнейшее разочарование и уныние. Укоризненно поглядывая на Сигурда, он запустил руку в кошель, привешенный к поясу, извлек оттуда массивное кольцо, унизанное ключами, и нехотя начал перебирать их один за другим. Наконец он выбрал один ключ и попытался вставить его в замок шкатулки, но ключ не подошел. Все ключи представляли собой плоские кусочки металла с двумя дырочками, которые должны были совпасть с устройством замка шкатулки. Огромные искусные пальцы Бергтора двигались со всей медлительностью и неуклюжестью, на какие он мог осмелиться, а Бьярнхард и Йотулл из-за его спины жадно следили за поисками.

Наконец Бергтор не мог уже дольше оттягивать минуту, когда будет найден нужный ключ. Он вставил ключ в замок и до упора продвинул его в прорезь – раздался щелчок, означавший, что замок открыт. Бьярнхард потянулся было к шкатулке, но Бергтор, не касаясь крышки, толкнул шкатулку через стол к Сигурду. Сигурд тотчас прикрыл шкатулку обеими ладонями и пристально, жестко поглядел на Бьярнхарда и Йотулла.

– В твоем рассказе, Бьярнхард, недостает одной подробности, – негромко проговорил он. – Как звали того злосчастного ярла, чей дом и семью ты так бессмысленно уничтожил?

Бьярнхард широко ухмыльнулся и в притворном удивлении отступил.

– Как, неужели ты еще не угадал? То был Хальвдан из Хравнборга, твой отец, которого ты убил своей же собственной рукой!

Все, кто был в комнате, застыли от изумления, а затем повернулись друг к другу, чтобы выразить в невнятных возгласах свое отношение к такой поразительной новости. В этот миг Сигурд рывком распахнул шкатулку, схватил ее содержимое и через всю комнату прыгнул к полке, на которую он прежде положил проклятый меч. Дыхание у него перехватило так сильно, что он едва не задохнулся, когда натягивал на руку черную перчатку, пару к той, которую Хальвдан носил за поясом и которой усмирял Йотулла и Гросс-Бьерна. Тотчас же он ощутил ее мощь, а когда схватился за меч Бьярнхарда, раздалось шипение, словно раскаленный металл швырнули в воду.

Со страшным, отчаянным криком, в котором слились все его многолетние мечты об отце и родовом имени, Сигурд прыгнул через стол и столкнулся с ледяной молнией Йотулла, которая рассыпалась в крошево, не причинив ему вреда, – так ломаются стрелы о стальной доспех. Ледяная молния ни на миг не задержала Сигурда; еще прыжок – и он оказался лицом к лицу с Йотуллом, безмерно изумленным Йотуллом, – последнее, что успел сказать колдун, было первое слово заклинания бегства, а последнее, что он видел, была вновь увидевшая свет перчатка Хальвдана на руке, которая сжимала меч, обагренный его кровью. Смертельно раненный, Йотулл рухнул, придавив собой Бьярнхарда.

Хромой ярл делал отчаянные попытки выбраться из-под обмякшего тела Йотулла прежде, чем Сигурд до него доберется. Доккальвы, оцепеневшие от неожиданности, ринулись было в бой, но кузнецы тотчас их остановили молотами и огнем. Сигурд едва не срубил Бьярнхарда, но тот успел скрыться за спинами своих доккальвов, которые проворно подхватили своего ярла и со всех ног бросились наутек от грозной перчатки и не менее грозного меча, который косил, как траву, всякого безумца, который осмеливался заступить дорогу Сигурду. Два-три отважных доккальва, которые пытались сражаться с обезумевшим от гнева Сигурдом, сумели все же задержать его настолько, чтобы дать Бьярнхарду и своим сотоварищам добежать до коней. Беглецы ускакали в ночь, потеряв немало воинов и свою всегдашнюю заносчивость.

Сигурд взял бы одного из мышастых жеребцов и помчался следом, однако Бергтор повелел запереть все наружные двери.

– Пускай себе трусы уносят ноги, Сигурд. Ты ведь и так знаешь, где отыскать Бьярнхарда, если он вдруг тебе понадобится. Нас слишком мало, чтобы нагнать их, и вдобавок они могли бы навредить тебе заклятием. Ну же, остынь – ты ведь заполучил Йотулла, пусть хоть это будет тебе каким-никаким, а утешением.

Сигурд соскользнул со спины мышастого жеребца, все еще сжимая меч, который не дважды и не трижды исполнил предназначенное ему количество убийств. Он побрел в кузню, где под слоем пепла все еще краснели раскаленные угли. Швырнув меч на угли, Сигурд сделал одному из подмастерьев знак стать к мехам. Затем он обернулся к озадаченному и ошеломленному Бергтору и проговорил:

– Нет мне утешения. Вот этим мечом я убил собственного отца.

Бергтор глядел на него с безграничной грустью, но не мог найти ни единого слова. Молчали и Рольф и Микла, от души сострадая ужасу положения, в котором оказался Сигурд.