Воин Мертвого Бога (СИ)

— А зачем собственно ломать, то что работает? — философски пробормотала Роза, глядя за этой возней. Тени подхватили дрожащую девушку, которая даже не предприняла никаких попыток вырваться, застыв на месте, и перенесли ее на колени к Розе, которая следуя примеру своей коллеги принялась гладить Беатрис по голове. То, что это вызвало совершенно противоположный, судя по тихим всхлипам, эффект и говорить не стоило.

И вот в такой абсурдной обстановке и должен был состояться разговор, от которого неиронично зависела судьба всего мира.

— Можешь говорить, — дождавшись пока ее студентка достаточно придет в себя, подтвердив готовность кивком, и отдышавшись сама попросила Рашель. Судя по выражению ее лица, та уже сотню раз пожалела о том, что задала вопрос изначально, но все еще не собиралась отступать, не услышав ответ, каким бы он ни был. Подобная решительность была достойна лишь восхищения.

— Ну для начала, наверное, стоит прояснить что несмотря на все это шуточное запугивание, я изначально собиралась все вам рассказать, — улыбнувшись покачала головой Роза, — ну по крайней мере одной из вас точно, — добавила она, опустив взгляд на умудрившуюся каким-то образом еще сильнее сжаться Беатрис, — но так как мне все равно надо было избавиться от этих молодцев, — махнув рукой на место заполненное разорванными человеческими остатками, продолжила она, — мало ли вдруг у кого-то из них оказалась бы при себе рабочая прослушка, то решила почему бы раз уж подвернулась такая возможность не совместить приятное с полезным. Неужели я переборщила? — картинно захлопав глазами невинно поинтересовалась Роза.

— Да, — коротко ответил он, понимая, что в таком состоянии, никто кроме него не станет высказываться, — ты определенно переборщила.

— Ой, да с кем не бывает, — отмахнулась она, продолжая как ни в чем не бывало, — собственно к чему такие предосторожности, только давайте чур без обмороков, — дождавшись легкого кивка от Рашель, Роза поведала, — через полгода этому миру придет конец.

— Что? — из-за небрежности, с которым это было сказано, до Рашель даже не сразу дошел смысл слов. И только через пару секунд поняв, что Роза не шутила, недоумение сменилось ужасом, — что?! — от ее крика две студентки вздрогнули, постепенно осознавая сказанное. Кода атмосфера достигла пика мрачности, Роза все же снизошла до того чтобы пояснить более развернуто:

— Это была плохая новость, — кивнула она, — хорошая же состоит в том, что через полгода «конец» только начнется. На нашу с вам родную планету полезут монстрики за пределами людского понимания, воплощающие страхи всего человечества, — то, насколько буднично Роза описывала все эти события, даже завораживало, — отобьёмся — мы молодцы, продолжаем тут жить. Не отобьёмся — не отобьемся, — пожала она плечами, — пока все понятно?

— Нет, — полностью сбитая с толку пробормотала Рашель.

— Вот и отлично, продолжаем, — проигнорировала ее Роза, — силенок у нас в целом немало, но против такой дряни, лишним ничего не будет. И вот тут в игру вступают наши козырные карты, оставленные другим миром. Собственно, можете любить и жаловать козырь номер раз, — она указала рукой себе за спину, прямо на него, — и козырь номер два, — потрепала она Беатрис за щеку, — их силы выходят за рамки обычного, так что отучайтесь удивляться.

— Погоди-погоди, — подняла в защитном жесте руки Рашель, — каком еще другом мире?! — ухватилась за брошенную, казалось бы, вскользь фразу она.

— Самом обычном, — пожала плечами Роза, успешно делая вид что сама не была настолько же шокирована узнав об этом, — если говорить конкретнее — то не другом мире, а другой ветке развития нашего мира. Из значительных отличий там почти трехлетняя разница во времени, в их сторону. А, — словно только что вспомнив дополнила она, щелкнув пальцами, — еще там жив Бог. Ну был жив до того, как тот мир пал.

Диалог снова ушел на паузу из-за полного шока одной из сторон. Рашель поочередно открывала и закрывала рот лишившись дара речи, ее студентка с силой заехала себе кулаком по лицу, чуть не упав из-за этого, и все только чтобы убедиться в реальности происходящего. Беатрис продолжала притворятся статуей, в ее случае было уместнее сказать — мягкой игрушкой, замерев на коленях Розы, пока она сама с ехидной с улыбкой наблюдала за последствиями своих слов, совершенно точно не отыгрываясь за собственную реакцию.