Воин ночи

Тем временем атакующие достигли и центра вражеского построения. Вожди на боевых колесницах задержали коней и начали прицельно метать дротики, укрываясь от стрел и сулиц за большими щитами. Лучники и копьеметатели Хейда не могли задержать и пеших туатов, ибо настолько велика была их ярость, что иные пораженные стрелами в плечо или бедро даже не замечали ран и не замедлялись. Копья рати вампиров, предназначенные для противостояния всадникам, но страшные и для пехоты, опустились, готовясь принять на себя людей.

Сшиблись! Когда пехота поравнялась с колесницами вождей, они завершили метание дротиков и продолжили атаку, зажав тяжелые копья в свободной руке. Конечно, повозки не были предназначены для прошибания плотных построений копейщиков, и потому с гибелью лошадей и поломками стали бесполезны, но все же свое дело они сделали - прошибли вражескую линию. Когда между Воинами Света и вампирами осталось каких-нибудь два шага, часть воинов-жрецов взвилась в воздух, чтобы избежать копий и ударом сверху повалить врага, а другая часть, маневрируя между наконечниками, сразу рвалась к противнику. И стоило Воинам Света оказаться в гуще неприятелей, как начался настоящий ад - каждый из них представлял собою некий вихрь, с непостижимой скоростью вращающий лезвияем и сбивающий вампиров с ног огромным щитом. А за их спинами уже появлялись простые воины туатов, готовые закрепить успех передовых.

Атакующим помогало то, что в ближнем бою копья становились практически бесполезными. Впрочем, иные так и не успели добраться до врага - они взвились над полем брани, поднятые на копьях, чувствуя, как железо рвет их тела, и понимая, что это - конец. Однако сеча еще только начиналась, и успех явно сопутствовал туатам. Хейд был попросту лишен возможности применять хитрые построения против этой беспорядочной варварской орды! И теперь каждой из сторон оставалось лишь надеяться на выносливость собственных воинов.

…Ингерикс удержался на ногах, когда колесница резко остановилась, накренившись вправо, а лошади, пронзенные сразу несколькими копьями, жутко заржали. Он вырвал копье из тела пораженного им вражеского воина и всадил окровавленный наконечник в тело еще одного, подбиравшегося с другой стороны. Древко переломилось, и Великий Вождь швырнул оставшуюся в его руках палку в толпу неприятелей, а затем отбросил и треснувший щит, схватил обеими руками верную секиру и раскрутил ее над головой, разгоняя противников. Он соскочил с колесницы, разрубив пополам голову ближайшего из вампиров вместе со шлемом. А затем, видя, что туаты успешно справляются с врагами, Ингерикс потряс оружием над головой и снова призвал, перекрывая шум битвы:

- ВПЕРЕД!

Его воины следовали за ним. На их пути вставали все новые и новые враги, но они рубились, не зная страха, и повергали наземь врагов, и падали сверху сами. Но ни та, ни другая сторона не поддавалась. Конечно, вампира было убить куда сложнее, нежели человека, но и удары варваров были куда мощнее изящного фехтования теудских райксов и их дружинников. Зачастую один удар боевого топора сносил голову, рассекая металл, защищающий шею. Но и этого было недостаточно для окончательного превосходства над противником. И напор туатов стал ослабевать. Вспышки их гнева не хватило на прорыв вражеского строя. Все медленнее поднимались их клинки, все труднее было им отражать вражеские удары, во ртах пересохло, в висках стучала кровь, глаза туманились, а подкреплений ждать было неоткуда…И потому они так и не смогли заметить, что вражеская конница растягивается линией, загоняя дрогнувших на флангах пехотинцев в ловушку, окружая туатов. А впрочем, если бы они это заметили, что бы изменилось? Отступать туатам было некуда, да и незачем.

Один за другим вокруг Ингерикса падали воины. На него то и дело попадали брызги крови, пот застилал взор. Но сила витязя, не смотря на многочисленные раны, еще не оставила Великого Вождя, и страшные удары его секиры почти каждый раз повергали не одного, а сразу нескольких врагов. Нагромождения трупов мешали врагам подбираться к Ингериксу, и это давало ему возможность легче обороняться. Но он понимал, что битва проиграна, и что скоро он останется один.

Раздался мерзкий чавкающий звук, и к ногам вождя упала торсовая часть перерубленного пополам тела Воина Света. Невероятно, но он еще жил, глаза безумно вращались, а рука сжимала сломанный кринок! Ингерикс молчаливо поклялся, что он не предаст память тех героев, что полегли здесь до него. И лучше умереть здесь, чем позднее подвергаться немыслимым пыткам, которым захватчики подвергнут его в надежде выпытать тайны его Земли! Вождь взревел и ударил топором наискось, сокрушив подбирающегося к нему вампира с мечом. Не останавливаясь, Ингерикс повернулся вокруг и уже снизу вверх, продолжая вращаться вместе с топором, ударил пытавшегося подобраться к нему со спины, от чего тот взлетел вверх и рухнул на остальных вампиров, сбивая их с ног.