Воин огня

Лаура огляделась, осознанно и довольно уверенно шагнула к ближайшему коню, вцепилась в кожаные ремни сбруи и почти повисла на них. Ичивари поднял ее и устроил в седле. Проделал то же со второй женщиной и вскочил на коня сам. Нахмурился, разбирая поводья, которые на этой узде совсем не похожи на привычные… Вики выругалась незнакомо, судя по звучанию – на сакрийском, ловко нагнулась из седла, поймала рукой кнут, брошенный сбежавшим кучером, зло и сильно хлестнула по крупу сперва одного коня, затем второго. Кивнула, довольная результатом, и выслала в галоп свою лошадь. Лаура снова тихонько завыла от ужаса. Отвечая на ее отчаяние, вверху, над темными кронами, заворочался ветер, неуверенно кашлянул гром – и тугие темные струи дождя рухнули на истомленный жаждой лес, делая ночь беспросветной… Ичивари большую часть скачки не запомнил: сперва он разбирал поводья, а затем пытался не дать Лауре свалиться на полном скаку. Арпа беспрерывно повизгивала, утратив остатки присутствия духа. Лес постепенно поредел, до опушки первой добралась Вики, осмотрелась, махнула рукой, показав направление, и погнала всю группу через поле, опять держась позади и безжалостно нахлестывая лошадей. За полем пряталась лощинка, потом мимо быстро мелькнул перелесок, едва различимый за пеленой дождя, – и впереди наметилась высокая каменная ограда. Вики резко и громко свистнула, ворота стали открываться – собственно, только по звуку и движению створок Ичивари их и заметил. Кони махом влетели в довольно узкий проем и захрипели, шатаясь и сразу переходя на шаг…

– Бгама! – в голос заорала та же Вики. – Синих под нож, если они здесь!

Ичивари тряхнул головой, пытаясь сообразить, что же творится вокруг. Хрипящих коней приняли и увели темные, как сама ночь, люди. Вики устало оперлась на руку махига, заодно ухватив за запястье для верности:

– Идем, ее надо уложить и напоить снотворным. Где ты подцепил эту обузу?

– Что происходит?

– Надеюсь, сейчас разберемся.

Вики уже тащила вперед, снова ругалась на погоду, крыс, старого хлафа и его ублюдка, который хуже всякого неублюдка… Дождь оборвался резко, стоило шагнуть под крышу. Ичивари встряхнулся, нагнулся, минуя порог широкого и довольно низкого дверного проема, пересек темный гулкий зал, проследовал в коридор, затем по лестнице наверх, и все время в темноте… Вики толкнула дверь, наконец-то отпуская запястье, тяжело ввалилась в комнату, рухнула в кресло и указала на кровать. Махиг порадовался тому, что в этом нелепом темном доме есть хоть одна свечка. Правда, она не делает светлее окончательно черную кожу девочки, усердно разбирающей кровать для Лауры.

– Тори, снотворное ей, и приглядывай, совсем не в себе девица, – тихим блеклым голосом буркнула Вики. – Где мой хлафов Бгама? Где хоть кто-нибудь? Я что, должна сдохнуть тут мокрая, замерзшая и без капли виски? Эй, дикарь! У тебя хоть какое годное имя есть? И не начинай про Костеса, у меня еще найдется заряженный пистоль, и я зверски зла.

Черная девочка закончила подтыкать одеяло и поправлять торопливыми движениями многочисленные подушки, по мнению Ичивари, совершенно излишние. Малышку махиг мысленно назвал служанкой, вспомнив бесполезное на зеленом берегу слово. Он прикидывал, что оно означает здесь, и заодно следил за девочкой. Та подхватилась и убежала. Без стука прикрыла дверь, по коридору ступает тихо и уверенно. Почти сразу вернулась, поставила на столик большую бутыль знакомого махигу вида, два тяжелых прозрачных стакана. Ичивари сразу понял, что такая штука без ручки и есть стакан, обрадовался слову, наконец-то получившему зримое соответствие. Шагнул, поднял один и стал рассматривать. Дома пробовали делать стекло, для окон постепенно научились лить маленькие кусочки, набираемые в квадратики переплета и укрепляемые смолой. Но более сложное пока не получалось…

– Какого нерха ты торчишь посреди комнаты, скалишься и молчишь? – громче окликнула Вики. Зубами вцепилась в пробку, дернула головой и торопливо наклонила бутыль над вторым стаканом. – Имя у тебя есть? Или ты немой, как все черные? Нет, ты ж в лесу разговаривал… Тори, где Бгама? Разберись.

– Чар. – Удивляясь себе, Ичивари назвал настоящее имя, провожая взглядом девочку. – А почему они немые? Такой народ?

– Такой закон: тем, кого вывозят с берега Таари, сразу режут языки. Указ нашего славного короля, составленный по велению премудрого ментора: говорить могут только люди, – зевнула Вики, резко поднимая стакан и явно собираясь пить неразбавленную гадость.

Ичивари сердито отобрал стакан, выплеснул и поставил на столик, не слушая ругань. Убрал подальше бутыль с отравой, сел на пол, недоуменно пожимая плечами:

– Это «живая вода», ее нельзя пить, я знаю наверняка. А они разве не люди?