Воин Опаловой Луны

Мойши поднял взгляд. Луна стояла высоко и была полной – совершенно невозможное дело, поскольку прошлой ночью она была лишь узким серпиком, – и теперь она не казалась плоской. Она была круглой, как мяч, более всего напоминая око великана, серебрянорозовоизумрудноголубое, подмигивающее ему с небес. Он опустил глаза и посмотрел на Чиизаи. Лицо ее было мрачным. Она кивнула:

– Легенда жива, Мойши. Времени осталось мало. Только бледные звезды, подавленные пугающим светом опаловой луны, указывали им путь сквозь опасные степи и дальше, через огромные горы, нависавшие над ними, черные, как оникс, на фоне опоясывающего небо моря звезд.

Один раз они услышали вой, от которого их лумы задрожали, и задрожала ночь. Лумы, эти обычно бесстрашные животные, зафыркали и попятились в ужасе. Но вой больше не повторился, и они помчались галопом вперед по степи, пока не добрались до ступенчатого глинистого склона горы и, посмотрев вверх, не увидели вспышку света, на миг осветившего острый уступ метрах в сорока над ними. Свет вспыхнул снова, затем погас.

– Быстрее, – спешиваясь, проговорила Чиизаи. Слева они обнаружили подобие тропинки и, как могли, быстро стали подниматься по каменистому склону. Почти перед самым уступом Мойши остановился и прошептал Чиизаи на ухо:

– Пусти меня вперед. Она будет ждать меня. Если мне удается ее отвлечь…

Чиизаи кивнула, и они продолжили подъем.

Когда они достигли уступа, снова вспыхнул свет, и он окликнул колдунью, опасаясь, что уже поздно. Если она надела маску, то уже никто ничего не сможет сделать.

– Сардоникс! – позвал он. Голос его гулко отдавался от склонов гор, словно смеялся над ним. – Мы должны довершить нашу сделку. Я передумал! – Он сказал бы что угодно, только бы хоть на мгновение остановить ее.

Он поднялся на уступ, и тут снова вспыхнул свет. На сей раз он увидел ее черным как ночь силуэтом и рванулся вперед, пересекая ее черную тень, окликая ее снова и снова.

– Слишком поздно, искаильтянин. Увы, слишком поздно.

Чтото странное звучало в ее голосе. Он подошел поближе. Она обернулась, и у него дух перехватило от ужаса. Он почувствовал, как все сознание его вопит: прочь отсюда, беги, пока можешь!

На ней была Огненная Маска.

Ужасная, мерзкая, воплощенная чудовищность. Это была даже не горгулья – человек не мог вообразить себе такого, настолько это было чуждым. Его мозг с трудом воспринимал то, что видели его глаза. Казалось, маска сделана из какогото отполированного до блеска материала, и именно он сейчас вспыхивал в лунном свете. Однако Сардоникс все еще стояла на уступе. За ней он видел пугающе черный зев пещеры, который, вне сомнения, и был Оком Времени. Почему она медлила? Ведь она наверняка знала, что ни один смертный не последует за ней, раз она надела Огненную Маску.

– Я надеялась, что мы не так встретимся, – спокойно сказала она. Маска слегка искажала ее голос. – Подругому, Мойши. Я не хотела быть против тебя. Совсем наоборот.

– Не понимаю, почему мне это не льстит, – сказал он, приближаясь к ней. Он уже наполовину вынул меч из ножен. И все же ему не хотелось обнажать его.

– Смеешься, – печально проговорила она. – Я не заслуживаю твоего презрения.

– Тебе что, богатства не хватало? С твоимто… даром?

Она хрипло рассмеялась.

– Богатство – полнейшая иллюзия. Я знаю правду лучше, нежели ктолибо. Мое богатство ничего, кроме горя, мне не принесло.

– А чего же ты хотела, сидя взаперти в Мистрале? Тебя ждет целый мир!

– Мир, – фыркнула она, – ничего от меня не хочет. Люди загнали меня в Мистраль, Мойши. Разве ты не знал? Разве твоя подружка, эта шлюха из Корруньи, не рассказывала тебе обо мне?

– Я ничего об этом не знаю.

– Сейчас мне недосуг рассказывать. – Она сделала шаг к зеву пещеры.

Металл прошелестел в ночи – Мойши обнажил меч.

– Не становись на моем пути, Мойши. Прошу тебя.

– Я не могу позволить тебе войти, Сардоникс. – Он поднял меч.

– Аа… – мягко проговорила она. – Вот и окончательное решение.

– У тебя твой путь, у меня – мой.

– Как верно! – сказала она. И подняла руки.

Он отпрыгнул. Сердце его бешено заколотилось – перед ним была уже не Сардоникс, а тварь из бредовых видений больного. Она взмахнула кожистыми крыльями и открыла чересчур человеческий рот, обнажив ряд нефритовых зубов, острых, как обоюдоострые мечи. Она издала леденящий душу нечеловеческий вопль, и он ощутил, как холодный пот высыпал бисеринками на его лице. Волосы на затылке встали дыбом.

Перед ним был гигантский человекнетопырь из далузийских преданий. Из каких адских глубин Сардоникс призвала его?

ДИАВОЛ, ВЛАДЫКА ПРЕИСПОДНЕЙ

Чиизаи стояла рядом с ним. Меч ее был обнажен, но она сказала ему:

– Это всего лишь иллюзия, Мойши. Такая тварь просто не может существовать!

Он покачан головой:

– Иллюзия или нет, Чиизаи, но он достаточно веществен, и…

– Я не верю! – Она бросилась мимо него по уступу прямо к диаволу.

– Стой! – крикнул Мойши, но она пропустила его вопль мимо ушей.