Воин пяти Поднебесных: Пророчество

— Это все тут ни при чем! — Сидевший справа шаман стукнул кулаком по столу. — Мы заключили мирный договор с чжунцами, а ты его нарушила!

Сали удивилась:

— Я… при чем здесь этот постыдный договор?

Лысый, худой как палка шаман вскочил на ноги и ткнул в нее пальцем.

— Своим необдуманным, незаконным, своекорыстным поступком ты поставила под удар нас всех!

— Своекорыстным? — с негодованием переспросила Сали. — Я освободила своих людей и привела их домой!

Она невольно сделала два шага к шаманам, а потом вспомнила, что стоит в священнейшем месте.

Джамса быстро вмешался:

— Брат Ванис хочет сказать, что твой отважный поступок, вернувший детей Незры на родину, стал причиной политических распрей. Чжунцы уже прислали нам весть, требуя, чтобы мы осудили человека, который увел у них слуг, и немедленно вернули беглецов.

Сали замерла.

— Ни за что.

— Они настаивают, чтобы зачинщик был возвращен и получил по заслугам, — ядовито добавил Ванис.

У Сали пересохло во рту. Дрожащим голосом, полным отчаяния, она произнесла:

— Я — Воля Хана. Если вы выдадите меня оседлым, его душа утратит цельность. Разве вы это допустите?

Шаман, сидевший слева, пожал плечами.

— Гораздо важнее сохранить мирный договор.

— Сохранить…

Сали не верилось, что эти кощунственные слова произнес священнослужитель.

— Ты отведешь людей обратно в Цзяи!

Она подумала, что ослышалась.

— Мы, конечно, условимся о том, чтобы часть Воли Хана вернули нам, — поспешно произнес Джамса.

Несколько шаманов заговорили одновременно. Некоторые поднялись, обращаясь к Сали и друг к другу. В их голосах звучали гнев и угроза.

— Вернуть часть… это неважно… что такое…

Сали ничего не слышала, кроме оглушительного гула в ушах.

Она вернулась в Незру, готовая умереть. Смерть ее не страшила. Давным-давно на нее легло клеймо предназначения. Но умереть за своих соплеменников и их веру — одно дело. Погибнуть от рук чжунцев, в плену — совсем другое. Шаманы, самые святые люди Катуа, считали договор с врагами важнее веры. Значит, до сих пор они…

— …лгали, — хрипло произнесла Сали.

Глядя на этих надменных стариков, роскошно одетых, разжиревших от невоздержанной жизни, с искаженными от праведного гнева лицами, Сали впервые все ясно поняла. Шаманы Незры были не великодушными мудрецами, а шарлатанами, корыстными пиявками, готовыми на что угодно ради сладкого куска.

И что-то в душе Сали оборвалось. Туго натянутая серебристая струна, состоявшая из чистого света, вспыхнула и лопнула. Стало тускло и холодно. Она молча смотрела на визжавших от гнева старых толстяков.

— Я не согласна, — сказала она тихо, но тут же ее голос обрел силу. — Ваши слова ничего не значат для меня!

Ближайший к ней шаман вскочил.

— Как ты смеешь!

— Я отвергаю несправедливое решение. Я отвергаю поучения святых людей, которые посылают собственный народ в оковы рабства. Я отвергаю власть Совета, который предает свой народ! — Сали уже почти кричала.

— Тихо! — Джамса ударил кулаком по столу. — Ты слишком далеко зашла. Знай свое место, Сальминдэ! Мы не станем терпеть твое святотатство, и наше решение не обсуждается. Святилище Вечной топи сказало свое слово, и ты подчинишься, Бросок Гадюки, или твое имя будет вычеркнуто из истории нашего народа вместе с именами тех, кого ты с собой привела.

— Вычеркивайте! — прорычала Сали. — Разите нас своими мелочными угрозами! Вы — ничто, вы — пустые оболочки плоти, гниющей в мутной воде. Я не стану слушать ваших обличений и повиноваться глупым приказам, причина которых — трусость и страх! Я не верю вам и не слушаю ваших выдумок!

— Схватить ее! — закричал кто-то.

К хору присоединились и другие:

— Уведите отсюда эту богохульницу!

Сали не забыла о том, что прямо у нее за спиной стояли четверо вооруженных стражников. Она увернулась от копий и бросилась к шаманам. Двое ближайших испуганно вскинули руки, но Сали пробежала мимо. Достигнув отверстия в полу, она одной рукой схватилась за перила, перемахнула через них и полетела в темноту.

Ловко приземлиться не вышло — хорошо еще, что она не сломала шею. Что-то смягчило ее падение — огромный согнутый стебель, а может быть, ветка дерева, — прежде чем Сали рухнула в колючие кусты.

Сали посмотрела вверх, на освещенное отверстие, медленно проплывающее мимо. Она поднялась на ноги и огляделась. Со всех сторон двигались гусеницы. Сообразив, куда идти, Сали устремилась прочь — наполовину бегом, наполовину ползком — против хода города.

Ей приходилось огибать огромные гусеницы и балансиры, которые свисали с кокона. Под городом стояла непроглядная темнота, а земля была неровная. К счастью, Шакра двигалась черепашьим шагом, и вскоре Сали из-под нее выбралась. Она увидела детей Незры на краю истоптанного поля, там, где они разбили лагерь на ночь.

Они заметила ее и громко закричали. Мали, Даэвон и еще несколько человек бросились навстречу Сали.

— Ты вернулась! — воскликнула Мали. — Что случилось?

— Шаманы помогут нам? — спросил Даэвон. — Они за нас?

Сали мрачно прошагала мимо.

— Не надейтесь на шаманов. Поднимайте людей. Рассчитывать мы можем только на себя.

Эпилог