Воин султана

Утром он отдал последние указания Омару бин-Брахиму, назначив его халифом до своего возвращения. Затем вызвал Ахмара с его воинами и сам вскочил в седло, на своего могучего белого жеребца Шайтана. Он чувствовал себя несколько отдохнувшим и даже проникся теплым чувством к Азизе, дававшей ему так много и так мало просившей взамен. Пусть даже его первая жена — примитивная маленькая дикарка, она была преданной, понимающей женщиной, и в этот миг он просто обожал ее. Двинувшиеся вслед за ним Ахмад и эскорт сначала вытянулись в линию, потом сомкнулись и, сформировав строй, поехали быстрым аллюром.

На пути в Тарудант Дик вел отряд легким галопом, но на обратной дороге времени не терял. Они мчались во весь опор, остановившись только перекусить и переночевать и изредка давая коням возможность отдышаться. Как и в прошлый раз, люди и животные были измучены до предела задолго до того, как выбрались из холмов по извилистой дороге и увидели башни и минареты Агадира, встающие над обрывом, за которым простиралось синее море.

Спускаясь к городу, Дик ощущал на своих плечах весь груз этого нелегкого предприятия; его люди, гордые доблестью своего командира, были уверены, что в Таруданте он не терял времени ни днем, ни ночью. Рядом с ним, чуть позади, сгорбясь от усталости и мрачных мыслей, ехал Майк Маллиган — Рыжая Борода. На всем пути из Таруданта Дик, словно окутанный темной тучей невеселых размышлений, редко нарушал молчание.

В действительности, однако, он молчал, потому что думал, взвешивал, старался сообразить, что же делать с Эжени дальше. Было совершенно ясно, что нельзя больше медлить, ожидая корабль, который может так и не приплыть. Зато в любой момент может появиться Зайдан — или во главе мощной вооруженной группировки, или как одинокий мститель, побуждаемый природным злонравием. Дик не боялся его, но даже не сомневался в том, что тот первым делом примется искать Эжени. Так что надо было торопиться и поскорее убирать Эжени из Агадира. Но куда? В какое место можно отослать или увезти ее, чтобы обеспечить безопасное пристанище хотя бы на время? Юг и восток исключались — в этих направлениях лежала обширная пустыня. На западе простирался океан, но без кораблей и моряков от него было мало пользы.

Оставался только север. Но там располагался Мекнес, самое сердце Марокко, которого следовало избегать прежде всего.

Сначала Дик отказался от мысли о северном направлении — зачем совать голову в пасть льва? Но идея продолжала блуждать в его голове, и вскоре он вернулся к ней, спрашивая себя: а почему бы и нет? В самом деле, почему бы и нет? Несомненно, центр страны будет последним местом, где Зайдан вознамерится искать Эжени. Предположим, Дик отправит ее в Мекнес, но где она сможет там укрыться? У Клюни, конечно! Клюни Гленгарри с радостью сделает это для него, если не ради такой женщины, как сама Эжени.

Оставалась только одна проблема — переправить ее туда. Когда они перевалили через холмы и перед ними впервые блеснуло море, Дик обернулся, чтобы обратить внимание Майка Маллигана на прекрасный пейзаж, и при виде его рыжей бороды ответ нашелся сам собой. Кроме верного друга Клюни, можно безоговорочно положиться только на рыжебородого ирландского гиганта. Он вдруг понял, что подспудно все время думал об этом и потому-то и настаивал на том, чтобы Майк оставался при нем.

На последней остановке, прежде чем войти в город, Дик подозвал Майка. Мрачное лицо ирландца тут же осветилось, и тяжесть печали слетела с его плеч, словно плащ, сорванный ветром. Он вскочил на ноги и поспешил к Дику.

— Значит, ты больше не сердишься на меня? — закричал он.

Дик удивленно посмотрел на него.

— Я думал, что ты не позволил мне ехать с остальными потому, что рассердился на меня.

— Ну что ты! — Дик улыбнулся. — Я оставил тебя при себе, Майк Маллиган, для сверхважного задания.

— Скажи же, какого? — торжественно вопросил Майк.

— Это может потребовать серьезных жертв, — предупредил Дик.

— Глупости! О каких жертвах ты говоришь? Мы же друзья!

Дик улыбнулся.

— Тебе придется сбрить бороду.

— Мне?

Великан уставился на него, побледнев под огненной щетиной. Он бесконечно гордился своим украшением, приводившим в восхищение женщин, и теперь нежно поглаживал бороду, словно она была частью тела, которую собирается отрезать безжалостный хирург.

— Сбрить мою замечательную бороду? Дорогой мой, ты не это имел в виду! А-а, погоди, я, кажется, понял, что ты собираешься делать! Но зачем же такой ценой?

— Дело требует того, чтобы тебя не узнали, а твоя огненная борода прославила тебя до самого Тимбукту! Я пока не могу сказать тебе, в чем состоит задание. Но в мире есть всего лишь три человека, которым я доверяю: ты, Клюни Гленгарри и я! Клюни тут нет, сам я должен оставаться здесь. Вот почему, Майк, я прошу тебя, хотя и понимаю, что это будет тебе дорого стоить!

Могучий ирландец презрительно фыркнул.

— Да брось ты! Подумаешь, пучок рыжих волос! Я их один раз отрастил, отращу и другой! Для тебя, парень!

Дик ухмыльнулся и хлопнул его по плечу.