Воин света (СИ)

— Что происходит?! — строго и твёрдо спрашивает лейтёха.

Выглядит он немного растерянно, но говорит чётко и, в целом, виду не подаёт.

— Представься, лейтенант! — восклицаю я.

— Так, документы! — игнорирует он мои требования. — И повежливее давайте. Быстро достаём и показываем документы. Полищук, ну-ка…

Полищук — это один из сержантов. Он подходит к грузинам и начинает обхлопывать карманы. Я вытаскиваю корочки с надписью «КГБ ССР» и, раскрыв, демонстрирую опешившему лейтенанту.

— Проводим операцию, — поясняю я, а он стреляет глазами то на фотку в удостоверении, то на меня, то на фотку, то на меня…

— Связана с государственными секретами. Так что лейтенант, бери своих людей и ступай.

Он хлопает глазами и, приняв наконец верное решение, молча кивает. Отступает на шаг назад и делает знак Полищуку, чтобы тот отошёл.

— И вот что, — говорю я понижая голос, чтобы звучать хоть немного задушевно. — Ты в рапорте лучше не отражай. Я тебя потом затаскаю, замучаешься отчёты писать и допуски подписывать, понимаешь? Ты парень, вроде, толковый, так я тебе от чистого сердца не советую.

Работает моя охранная грамота!

— Удостоверение покажи только!

Он послушно предъявляет. Я фотографирую взглядом и тут же отдаю обратно.

— Майор, — киваю я Виктору. — Пакуй клиентов в две наши машины!

Мои парни стоят почти полным кольцом вокруг места происшествия. Лейтёха автоматически подносит руку к козырьку и, повернувшись, медленно идёт обратно к своему «бобику».

— Запиши данные свидетельницы, — киваю я Алику.

Мент останавливается, оборачивается, но, встретившись со мной взглядом, отводит глаза и уже не задерживаясь шарашит напрямую к машине. Чего он тут делал-то? Будто специально ждал, когда произойдёт что-нибудь.

«Бобик» уезжает, девчонка, сломя голову несётся прочь, отказываясь от возможности подвезти. Мы, стоя у машин, дожидаемся, пока все участники этого мини-шоу разъедутся, и начинаем грузить «задержанных».

Машины стоят под деревьями с густой листвой. Свет фонарей сюда почти не доходит. Поэтому мы тут прячемся в темноте, и от ресторана, да и от дороги нас практически невидно.

— По багажникам! — командую я.

— А чё я приезжал-то? — недовольно бросает Цвет, отводя меня в сторонку. — По ночной Москве прокатиться, да на петушков вот этих посмотреть?

— Да, я думал, мы просто посмотрим, — усмехаюсь я. — Приглядимся, понимаешь? Донжон этот втирает, что это люди Мишико Тифлисского. Того, что нам типа войну объявил. Я знаю, что он готовит нападение лично на меня. Может, и на вас с Фериком тоже, я не в курсе пока. Вот, хотел, чтобы мы врага рассмотрели получше.

— Нормально рассмотрели, да? Дон Джон этот мутный кент, кстати, имей в виду.

— Имею, Паш, имею.

— Ну, молодец, что имеешь. Ладно, чё, можешь ко мне тоже в багажник закинуть одного. Ты чего с ними делать-то будешь?

— Как чего? В таз, зальём цементом и в Гудзон.

— Ну-ну, в Гудзон здесь самое интересное, — говорит он и сплёвывает сквозь зубы.

— Ладно, шучу. Поезжай себе с миром. Утрамбуем двоих в один багажник.

— Точно?

— Точнее не бывает, — киваю я.

Везти Цвета в Дьяково в мои планы не входит. Для каждого — свой объём информации и свой кусок пирога.

— Ну, чё… Лады. Мерси за прогулку и за карате тоже мерси. Мы тогда погнали?

— Давайте, Паш, в добрый час. Только этого гаврика с собой возьми. Доу Джонса нашего.

— Ладно…

Он засовывает руки в карманы и не торопясь идёт к своей тачке.

— Грузите, грузите! — бросаю я своим орлам.

— А как двоих-то? — недоумевает Виктор. — Одного в салон что ли брать?

— Витёк, — подкалывает его Алик. — Тебе товарищ рядовой внеочередное воинское звание присвоил, а ты сообразить не можешь. А ещё майор, тоже мне.

Все ржут. Все кроме наших трофеев.

— Вот этого инвалида, — показываю я рукой на чувака, которому рубанул по кадыку, — отдельно, в рамках курортно-санаторного обслуживания. А этих двоих запихивайте, трамбуйте и запрессовывайте. Лишь бы крышка закрылась. Доедут. Нам их сохранность, в принципе, похрену. Всё равно недолго им осталось.

— Э-э-э! — расширяется тот, который Давид. — Ты чё несёшь, мент?!

Виктор тут же переключает его внимание совсем на другие проблемы, вгоняя напряжённую, сжатую ладонь прямо в солнечное сплетенье и заставляя задыхаться от боли и ужаса.

— Вам конец, в натуре! — расширяется Давид. — Вы знаете, на кого…

— Знаем, — усмехаюсь я, не давая ему договорить. — Мы-то всё знаем, даже то, о чём ты и догадаться не в состоянии. Попали вы, петрушки, по самые помидоры.

— Чё?

— Не слыхал такое выражение? Ну, ещё бы. Полезай, давай!

Витёк с парнями запихивают упырей и кое-как закрывают багажник.

— Пушка у них была, — говорит Мартын из второй тачки, из усиления моей охраны. — «Макар». Кастет и три клинка. Куда это?

А в поезде мелькали две колоды и нож,

Шмат сала, водка, голое колено…

— Пока с собой берём, а там посмотрим. Утилизируем.

Нам стволы с историей точно не нужны. Дефицита оружия мы не испытываем.