Воин темной планеты

Мое зрение проясняется, когда наниты, образующие мою броню, усваивают органическое вещество. Для крошечных биомашин кровь — это источник энергии, но не более того.

Я смотрю вниз сквозь прозрачную крышу флаера. Теперь в ней два отверстия, но материал не рассыпался на куски. Подо мной на полу лежит Эбби, а её дрожащие руки сжимают плазменный пистолет.

Она выглядит такой маленькой и уязвимой. Лицо бледное и сияющее на темном фоне кабины пилота, а глаза скрыты очками ночного видения.

Этот крошечный, хрупкий человек только что убил Безмолвного, печально известного имперского ассасина. Они самые страшные из всех, кого боятся во всей галактике.

Моя женщина смотрит на меня, и происходит что-то невероятное. Она улыбается. Выражение её лица наполнено облегчением, но также и яростным собственичеством, которого я раньше не замечал.

Сумасшедший человек. Она будет прекрасной матерью для нашего ребенка.

Моя женщина безумна, а я совершенно полностью одержим ею.

Подумать только, а я когда-то посчитал её вид низшим. Эбби показала себя храбрее и умнее любой кордолианки, которую я знал

Я открываю люк и запрыгиваю обратно в кабину, желая, чтобы мой визор открыл лицо. В настоящее время воздух снаружи поступает из двух отверстий в крыше, вызывая громкий свист, эхом разносящийся по всей кабине.

Я беру плазменный пистолет из её рук, ставлю на предохранитель и притягиваю её к себе. Эбби требуется мгновение, чтобы восстановить равновесие.

Она дрожит, а её губы приобрели синюшный оттенок.

Даже на небольшой высоте полета, атмосферный воздух намного холоднее, чем на поверхности.

Будь проклят этот Безмолвный девятью безжизненными кругами Кайина. Как он посмел повредить гребаную крышу? Я осмотрелся, пытаясь найти, чем отремонтировать люк. Берад — бывший военный. Он бы удостоверился, что всё необходимое есть даже на этом маленьком корабле.

Я замечаю множество крошечных красных огней рядом с пассажирским выходом. «Подожди минутку, amina». Я отхожу, чтобы убедиться, что Эбби может стоять. И тщательно осматриваю стену.

Когда прижимаю ладонь к панели активации, крышка сдвигается, и я открываю ящик, который полностью укомплектован.

Я молча благодарю этого хитрого старого воина Берада за то, что он поддерживал свой корабль в должном состоянии и обеспечении.

Я легко нахожу то, что ищу: трубку полимерной замазки. Разрываю её пополам, активируя химические соединения внутри. Мастика нагревается в моих руках, превращаясь из красного в серый. Я разделяю её на две части, скатав два шарика.

Очистив поверхность крыши, я шлепаю шарики на каждую дырку. Полимер заполняет повреждение и мгновенно затвердевает, становясь прозрачным.

Раздражающий свистящий звук прекращается, и нас окружает тишина, за исключением слабого гула двигателя флаера.

— Ты не сказал мне об отдаче, — сухо говорит Эбби, засунув руки в мех. — Эта штука чертовски сильно приложила меня. Как вы справляетесь с этим?

— Тренируемся.

Я пожимаю плечами. В добавление к этому, кордолианцы обладают гораздо большей физической силой, чем люди. Мой вид эволюционировал, чтобы охотиться на диких существ в темных, ледяных пустошах Ваала.

Я притягиваю её к себе, не в силах больше сдерживаться.

— О чем ты думала, женщина, стреляя этой штукой сквозь крышу? Я не просил помощи, чтобы выигрывать битвы.

— Нет, ты не просил. И я видела, что ты делал. Я знаю, ты вполне способен надрать задницу любому. Это на самом деле страшно, насколько же вы одаренные. Но когда увидела тебя там, на холоде, сражающегося с каким-то чудом в маске на крыше летящего на огромной скорости флаера, чего ты от меня ждал? Сесть и смотреть? А что если бы ты упал?

— Я никогда не падаю, — рычу я, одна мысль об этом вызывает мое раздражение. Моя поступь была крепкой, а вес идеально сбалансирован. Я терпеливо преследовал ассасина, изматывая его, ожидая, пока он совершит ошибку.

Это был только вопрос времени, когда бы я пронзил слепого ублюдка своим клинком.

Имперская мразь. Безмолвные — это марионетки с промытыми мозгами, которых используют знатные дома. И не более того.

— Уверена, что так и есть. — Она начала стучать зубами. — Но я не из тех, кто может сидеть и искушать судьбу. Особенно, когда это касается тебя.

— Иди сюда.

Я притягиваю её в свои объятия, желая, чтобы экзоброня втянулась, наниты растворяются, снова проникая в мое тело через поры кожи и оставляя меня голым. Я прижимаю Эбби к себе. Несмотря на то, что она носит мех и термобелье, у нее понизилась температура, а руки в перчатках ледяные. Я беру их в свои, желая, чтобы тепло моего тела просочилось в нее.

Мысль о том, что моя женщина пытается защитить меня, была странно приятной.

Другие обычно не заботятся о моей безопасности.

— Ты замерзла, — замечаю я, положив её руки на мой торс. Я опускаю руки под её мех, обнимаю её за талию.

— Вся долбаная Кития холодная, — ворчит она, свернувшись калачиком возле меня. Она дрожит. Я прижимаю свои губы к её губам и нахожу их холодными.

Это не работает.

— Тогда мы согреемся сами, — бормочу я между поцелуями.

Эбби