Воин темной планеты

В этом весь генерал. Но, боже мой, он очень теплый, и на этот раз я не жалуюсь. Он также голый. В очередной раз

Наш флаер скользит сквозь тьму, паря над пустынным небытием. Тарак закрыл отверстия в крыше, но холодный воздух, попавший в кабину, вызвал резкое падение температуры. К счастью, у меня есть свой личный обогреватель, прямо под боком.

Любой здравомыслящий человек мог бы задавать вопросы прямо сейчас. Разумный человек мог бы поинтересоваться, почему нас преследует смертоносный чудак в маске. Этот убийца также смотрел на меня, показывая свое жуткое, пустое лицо. Как он смог что-то увидеть с этой штукой на лице.

Была ли я следующей после Тарака?

Это уже не имеет значения. Он мертв. Я отстрелила ему башку.

Не могу поверить, что сделала это.

Удивительно, но чувствую себя нормально. Я думала, что буду в раздрае, но вместо этого чувствую облегчение. Может быть, это одна из тех штук, когда шок придет потом, и я в какой-то определенный момент превращусь в слезливую размазню.

Тарак стоит, обхватив меня руками за талию. Он положил мои руки на свое голое тело, и через тонкие перчатки я чувствую жесткие мышцы его живота. Они немного двигаются взад-вперёд, в ритме его дыхания.

Он восхитительно теплый. Я же как айсберг, а его жар заставляет меня таять.

Генерал только что сразился на крыше с нападавшим, парнем, у которого взорвались мозги прямо перед его лицом. А теперь он обнимает меня, как будто ничего такого не случилось.

Наконец я перестала дрожать, благодаря внутреннему нагревателю Тарака. Когда смотрю на него сквозь очки ночного видения, он улыбается.

Не думаю, что когда-либо раньше видела, чтобы он так улыбался. Это великолепно. Это преобразует его жесткие черты, и на мгновение он выглядит почти как человек. Не то чтобы я предпочла, чтобы он выглядел как человек. Мне нравится мой большой плохой кордолианец именно таким, какой он есть.

— Ты хорошо справилась, моя женщина, — одобрительно грохочет он, скользя ловкими руками по нижней части моей спины, проникая пальцами под пояс штанов и прослеживая изгиб моей задницы. — Хотя я бы обошелся и без твоей помощи.

— Конечно, ты бы так и сделал, — сладко говорю я. — Я просто переживала за тебя, пока ты сражался со стихией и этим психом в одиночку.

Он фыркает от удовольствия:

— Я имел дело и с худшим.

— Хм. — Я слишком отвлеклась, чтобы придумать остроумный ответ. Мои руки теперь достаточно согрелись, благодаря его очень полезному, очень восхитительному прессу. Я снимаю перчатки, позволяя им упасть на пол.

Он притягивает меня ближе, и я чувствую, как его эрекция упирается в меня. Я беру его член в свои руки. На кончике капелька влаги, и я ласкаю эту чувствительную область, вызывая его низкий стон.

Тарак крепче сжимает мою задницу. Он смотрит на меня тяжелым голодным взглядом. Кончики его клыков видны только, когда он наклоняется и вдыхает мой запах.

— Я хочу видеть твое лицо, пока беру тебя, — шепчет он тихим и хриплым голосом.

Я дрожу и не из-за холода. Тепло Тарака распространилось внутри меня, вплоть до пальцев ног, и любой намек на холод, который я чувствовала, исчез.

Он убирает руку с моей задницы и снимает мои очки, погружая меня в темноту.

— Теперь давай продолжим с того места, когда нас так грубо прервали. — Звук его голоса и ощущение крепкого тела, прижатого к моему, становятся моим якорем в темноте. Я сжимаю пальцы вокруг его жесткой длины и, слегка сдавливая, скольжу рукой вверх и вниз.

Он стонет — низкий, грубый звук — затем нежно целует меня в вершинку уха. Медленно покусывает и сосет чувствительную кожу. Тарак прокладывает дорожку поцелуев вниз по моей щеке, через подбородок и достигает моих губ. Его язык встречает мой, настойчивый и жаждущий.

Затем он раздевает меня. Снимает с моих плеч сказ-шубу, серебряный пиджак и эластичный термотоп под ним. Я поднимаю руки, и когда он снимает все через голову, мои груди освобождаются. Тарак обхватывает горячим языком один сосок, рыча от одобрения, когда тот становится твердым. Он делает то же самое с другим соском, потом проводит дорожку из теплых поцелуев вниз по моему животу, когда я выпускаю его член из рук. Должно быть, он сейчас на коленях, но не могу сказать наверняка. Я ничего не вижу.

— Что ты делаешь?

Я задыхаюсь, поскольку желание переполняет меня. Чувство изысканного, эротического напряжения поднимается в моем лоне и медленно расползается, вызывая нежную боль между ног.

— Женскому телу следует поклоняться, — говорит он тихим голосом. — Особенно твоему.

Оу. Генерал точно знает, что сказать. Я выдохнула от предвкушения, когда он начинает стягивать мои штаны и оба ботинка с величайшей осторожностью.

Он полностью раздел меня. Я стою голышом в салоне, окруженная чернильной чернотой, за исключением вспышек нескольких случайных лампочек на контрольной панели.

Мы летим над замерзшим морем, а я голая.

Я не вижу его лица и не могу прочитать его выражение. Всё, что я знаю, это то, что он следит за мной из темноты.