Воин в поле одинокий

Не вписаться. Чертополох в меже
Тянется вверх, горизонталь калеча.
Не вписаться. Крылья на вираже,
Словно горб, выламывающий плечи.

Не вписаться — с этим клеймом на лбу,

С этим — на сером фоне — тузом бубновым.
Не вписаться… Тёмную ворожбу
Ветер уже написал на листе кленовом.

Не вписаться — поздно, поздно, небось,

Притворяться, что до всего есть дело…
Не вписаться — время проходит сквозь
Тень мою, истончившуюся до предела.

Не вписаться… Плещется тихий свет,

Ночь колышет звёздное коромысло.
Не вписаться. Да и, в общем-то, смысла
В этих попытках уже никакого нет.

«В свой тесный дом, где даже негде сесть…»

В свой тесный дом, где даже негде сесть,
Ввести козла, чтоб после выгнать гада.
И осознать, что счастье в жизни — есть.
И больше ничего уже не надо.

А то ещё — опасно заболеть,

Прочувствовать вполне, что значит — «плохо»,
Но милосердьем свыше уцелеть
И радоваться выдоху и вдоху.

Всё потерять, а после — обрести

Частичку, малость, ну хотя бы что-то…
Пока мы живы, как там не крути,
Всё — не фатально по большому счёту.

Как ярок свет, когда отхлынет мгла!..

И мальчик у волшебницы во власти
Из льдистых литер «Ж», «П», «О» и «А»
Упорно составляет слово «СЧАСТЬЕ».

«Разделяя пространство, река продолжает его…»

Разделяя пространство, река продолжает его
В виде времени, и, уплывая по ней, отраженья
Искажают ландшафт, изменяют природу того,

Кто замедлил шаги, околдован игрой светотени.

Он едва подошёл — и секунды сгустились в года,

Он лишь только увидел, как тень превращается в свет, но,
Задержавшись на миг, он останется здесь навсегда
— Между вдохом и выдохом жизнь истечёт незаметно.

Но глядящий на воду становится временем сам,

И оно, потихоньку струясь в глубине его плоти
Пробиваясь неведомым руслом к иным небесам,
Размывает границы при каждом своём повороте.

Махаон

За еловой стеной, за торжественным хором сосновым,
Где косые лучи меж ветвей паутинку сплели,
Есть лесная поляна, заросшая цветом лиловым —

Там танцуют стрекозы и грузно пируют шмели.

День звенит и стрекочет, кружится, мерцает, мелькает…

Только перед закатом, когда в золотой полусон
По стволам разогретым смолистые капли стекают,
Приплывает сюда на резных парусах махаон.

Он неспешно плывёт, и, как чистая радость, искрится,

Так несуетно-царственен и от забот отстранён.
Всё встречает его: и цветов изумлённые лица,
И гуденье шмелей, и беспечных кузнечиков звон.

С каждым вздохом крыла отлетает он выше и выше,

Свет вечерний дрожит над моим неподвижным плечом.
И взрывается время, мешая небывшее — с бывшим.
И душа вспоминает. И не понимает — о чём.