Воин великой тьмы (Книга Арьяты и Трогвара)

– Где мой брат? – медленно произнесла Арьята. – Где принц Трогвар?

И старый сэйрав, не поднимаясь с колен, принялся рассказывать. Однако стоило ему произнести имя Дор-Вейтарна, как принцесса вскрикнула, побледнела и зашаталась, как будто нош отказались держать ее.

Все потеряно. Все. Оборвалась последняя ниточка. Единственный человек, знавший о судьбе малыша, сгинул в подземельях Черного Ордена, сгинул в пожаре, который вольно или невольно, но разожгла именно она, принцесса Великого Халлана!

Эммель-Зораг подхватил ее под локоть, крикнул слуг, велев отвести гостью отдохнуть в самые лучшие покои, как он выразился, "этого недостойного дома"...

Арьята не помнила, сколько времени она пролежала вниз лицом, уткнувшись в пуховую подушку. Она не плакала, слезы у нее давно уже высохли. Она лишилась последней капли надежды. Дор-Вейтарна не стало, а Трогвар, наверное, погиб либо когда койары штурмовали дом старого волшебника, либо после, уже в крепости, испепеленной ее, Арьяты, собственными стараниями.

А потом она встала; одернув одежду, принцесса шагнула к двери, однако створки тотчас распахнулись ей навстречу, и в комнату поспешно всунулся хозяин дома, неуклюже пытаясь поклониться на ходу.

– Ваше высочество желает покинуть этот дом? – Глаза старого сэйрава ловили малейшее изменение выражения лица принцессы

– Желаю, – отрубила Арьята.

– Все мое имущество и вся моя жизнь в полном распоряжении вашего высочества, – еще ниже склонился Эммель-Зораг. – Я не изменял его величеству, вашему батюшке, не изменю и вам! Возьмите меня с собой, я кровью искуплю свою вину!

– Ты даже не знаешь, что я собираюсь делать! – возразила принцесса.

– Что бы ни сделали вы, ваше высочество, я постараюсь помочь, чем только смогу.

– Хорошо, – медленно произнесла Арьята. – Я намерена вернуть себе престол. Сейчас я собираюсь в столицу, чтобы там осмотреться на месте.

– Значит, я поеду с вами, – решительно заявил старый сэйрав. – Я довольно отсиживался и боялся! В Дайре у меня найдется пара-тройка старых приятелей глядишь, чем и пригожусь вашему высочеству!

На том и порешили.

Дорога от Нелласа до Дайре ни в малейшей степени не походила на тот путь, что проделала Арьята с семьей после переворота в столице. Тогда они в ужасе бежали куда-то в неизвестность, скрываясь под чужими личинами, теперь же они ехали, блюдя достоинство знатных сэйравов, останавливаясь в лучших придорожных гостиницах; Арьята вновь наслаждалась угодливостью слуг и завистливыми вздохами трактирных девушек. Она понимала, что это нехорошо, что она долго была такой же, как и они, зарабатывая себе хлеб насущный игрой на лютне, но ничего не могла с собой поделать. Как огнем жгла одна мысль: изменники... все вокруг изменники... Верны остались лишь четверо – Эммель-Зораг, Дор-Вейтарн, баронесса Оливия да еще старая Ненна.

И все же наблюдательная Арьята не могла не видеть, что народу стало жить действительно легче. Ослабло бремя налогов; укрощено было лихоимство баронов; писари и судейские, к полному изумлению Арьяты, исполняли свою службу как должно, не вымогая бесконечные приношения; даже всемогущие храмы Молодых Богов поумерили свои аппетиты – жреческая десятина была урезана втрое. Многие, подавшиеся было в разбой, возвращались к прежним занятиям, и им не поминали прошлого или тому подобного. Даже пьяных на деревенских улицах стало меньше.

После урожайного года землепашцы расторговались, на плечах парней и девок из народа замелькали обновки, их было как никогда много; повсюду играли свадьбы, по-настоящему веселые свадьбы, да вовсю стучали топоры плотников, возводивших то тут то там новые бревенчатые хоромы.

Арьята атаковала вопросами Эммель-Зорага.

– Да, дела как-то на лад пошли, – с некоторой неохотой признался он. – Околдовали народ наш, что ли? Давеча слуга мой тарелку разбил в былое время ему бы пяток плетей, а тут я только рукой махнул. А он – нет бы радоваться хозяйской милости – денег где-то занял и мне такую же тарелку на следующий день притащил...

Однако по существу Эммель-Зораг ничего не знал.

– Законы новые, конечно, вышли, не без этого, – говорил он. – О налогах или, скажем, о землях общинных... Но главное, по-моему, не в том. Закон что, пока он работать начнет, лист с ветвей не раз облетит и снова распустится... Нет, тут дело в чем-то другом ..