Воин вереска(СИ)

- Однако же, совсем недавно, - Пастырь хмыкнул, явно озадаченный. - И уже при встрече с "мишенью" за нож готов хвататься? Си-и-ильно тебя всё-таки подцепили. И весьма. Кто-то с очень хорошими ментальными способностями. Непохоже, однако, что кроме "подсадки" тебе ещё и закрывали часть памяти, чтобы убрать образ внушавшего. То ли исподволь работали, то ли просто не посчитали нужным возиться... Вспоминай, брат Рэлек. Если времени прошло немного, то и вспомнить будет легче, с кем встречался, кого видел. Необычные встречи были?

- Была одна, - буркнул Рэлек, и правда силясь что-нибудь припомнить. - Необычнее не придумаешь. Столкнулся в лесу ночью. Вроде, тогда первый раз сон и увидел... Нет, не первый, первый был накануне...

- С кем столкнулся-то?

- С душеедом.

- Ого! - Вольд недоверчиво уставился на него... и вдруг расхохотался, почти беззвучно, но явно без прежнего притворства, искренне. - О-хо-хо! Уморил, брат! Ты что же, часто видел душеедов?!

- Не приходилось, - вынужден был признать Рэлек.

- Вот и мне не приходилось, представь себе, - витал покачал головой. - А уж я, поверь, выродков повидал - тебе и не снилось. Вот с чего ты взял, родной, что видел именно душееда?

"И в самом деле, с чего? - лишь теперь спохватился Рэлек. - С того, что перед этим как раз мужики о них у костра говорили? Вот и пришло в голову..."

- Опиши хоть его, - в улыбке целителя сквозила снисходительность мастера перед дилетантом. Уняв мимолётное раздражение, Рэлек рассказал о той памятной ему встрече и, как мог, подробно описал сидевшего на поваленном дереве голого бродягу. По мере его рассказа улыбка Вольда становилась всё бледнее и вскоре вовсе сошла на нет. Пастырь выглядел по-настоящему озадаченным.

- М-да... По описанию похоже, однако. Ты не перестаёшь меня удивлять, брат Рэлек. Просто-таки кладезь сюрпризов, клянусь Небом. Удача твоя из редких будет, и грех ей не попользоваться для благого дела.

- Так кто это всё-таки был?

Вольд потер нос и призадумался. Ответил он не сразу.

- Тот самый и был, о ком мы тут говорили... М-да... По принятому в Бастионе "Классификатору" - фельх. В народе их кличут душеедами, а мы между собой чаще зовём душеловами.

- И в чём разница? - не удержался поддеть "чёрного" Рэлек.

- В количестве букв, - отрезал тот. - Уверен, бредней крестьян и страшных сказок ты знаешь предостаточно. Желаешь и дальше оставаться в мире благоглупостей или будешь просвещаться, пока я в настроении просвещать? Э? То-то же... Само собой, принятое у нас название правильнее отражает суть этих созданий. Душа человеческая - не кусок мяса, её не сжуешь в охотку под пинту кезийского.

Витал демонстративно ткнул вилкой в бокал с вином и поинтересовался:

- Ты верующий человек, Рэлек? Сдается мне, догматы Ясного Неба - вовсе не первое, что ты вспоминаешь по утрам. Я угадал? Ладно, не отвечай, здесь не исповедь, а я не легат... Вернёмся к душе. Или, если угодно, к нашему эфирному телу, содержащему в себе всю суть нашей личности. Она - объект нематериальный, незримый и от человека до самой смерти неотделимый. А как насчёт "после смерти"?

- Покамест не проверял, - хмыкнул Рэлек.

- Ничего, проверишь ещё, - без намёка на улыбку заверил его Вольд, - всем нам эту проверку не обойти. И может статься, что доведется тебе, перейдя последнюю черту, не раствориться мгновенно в небесном сиянии, а налюбоваться вдоволь на собственное бездыханное тело. Потому как ты, брат Рэлек, не из тех, кто покидает эту юдоль грехов в мире и спокойствии. Ты - человек страстей, а страсти "уплотняют" душу, делают её "тяжелее", сильнее привязывают к бренной плоти. Чем больше ты ценишь жизнь, тем труднее тебе с ней расстаться. А того хуже, если смерть придёт слишком тяжело, слишком болезненно и внезапно. Боль, ненависть, ужас, отчаяние - они способны приковать душу к земле и не отпускать достаточно долго.

"Достаточно для чего?" - подумал Рэлек, но спрашивать вслух не стал. Остерёгся. Да и целитель не затянул с пояснениями.

- Итак, вернёмся к нашим душеловам. Иначе - фельхам. Ещё столетие назад пастыри об этих выродках знали куда меньше, чем о каких-нибудь мелькуртах или скрайтах. Слишком мало было сведений. Одно время и вовсе считалось, что живут они только в страшилках, коими деревенские мамаши своих детишек потчуют. Но потом у нас всё же смекнули, что даже в нелепых сказочках может оказаться малая толика истины...