Воин Забвения. Гранитный чертог (СИ)

Отроки переглянулись, но с места двинуться не решились. А Рогл приосанился, победно посматривая на них. Похоже, привык видеть в Младе единственную заступницу во всём детинце. Ведь другие даже говорить с ним остерегались. Или брезговали.

— А ты чего перья распустил? — теперь Млада обратилась к вельдчонку. — Думаешь, я защищать тебя стану, как маленького ребёнка или девочку?

Тот растерянно опустил плечи, а отроки и вовсе рты пораскрывали. Млада подошла к Юрско и отобрала у него дубинку, а затем повернулась к Роглу и взяла из его руки лук. Зажав всё это добро под мышкой, она пошла к замку.

— Их же больше! — догнал её возмущённый голос вельда. — Так нечестно!

— А в жизни не всё бывает по-честному, — Млада, не оборачиваясь, пожала плечами. — Привыкай.

Юрско громко и зловеще хмыкнул. Зашуршали по песку шаги отроков — они снова начали наступать. Приглушённые одеждой удары посыпались один за другим. Но кому бы ни доставалось в этот миг — он сносил это беззвучно. И думается, вельд-то так просто не сдастся. Парни сопели и матерились совсем по-взрослому — басовито. Только Рогл упорно молчал. Млада шла медленно, прислушиваясь. Возня стала ожесточённее и громче, но вдруг оборвалась. Кто-то вскрикнул и, кажется, упал. Остальные загомонили.

— Да он ненормальный!

— Эй, стой! Рехнулся?!

Млада сбавила шаг и обернулась. Рогл держал лежащего на земле Юрско за шею и придавливал коленом. В отставленной в сторону руке вельд сжимал стрелу. Но, думается, не она пугала отроков. Глаза их заводилы нехорошо закатывались, даже в полумраке было видно, как он синеет всё больше с каждым мгновением и не может вдохнуть. Юрско не сопротивлялся, распластался неподвижной тушкой, будто гораздо большая сила, чем Рогл, вжимала его в землю. И стоило кому-то из парней дёрнуться ему на помощь, как вельд взмахивал стрелой, отгоняя защитника. Млада быстрым шагом пошла обратно, а потом побежала.

— Пусти его! Рогл!

Мальчишка обернулся, и она едва не споткнулась на ровном месте. На неё смотрел жрец Зорен. Только глаза его сейчас были не светло-голубые, а чёрные. Неизбывная ненависть светилась в них, хлестала наотмашь. Млада поражённо моргнула, и тут же наваждение спало. Рогл убрал ладонь с горла Юрско и отпрянул, неловко завалившись на бок. Его лицо исказил испуг, он стиснул стрелу, и та со звонким щелчком сломалась в его пальцах. Но это, казалось бы, снова был измученный заточением вельдчонок, который после целого дня тренировки и тетиву натянуть не сможет — не то что одной рукой придушить парня в полтора раза крупнее себя.

Млада подбежала к Юрско, опустилась на колени и успела заметить, как бледнеет синюшно-чёрный след на его шее. Как сжимаются в маленькое пятно тёмные прожилки, что ещё одно мгновение обрисовывали очертания ладони Рогла, а в следующее — пропали, будто их и не было. Юрско судорожно вдохнул, тараща глаза. Друзья обступили его, распахнули ворот короткого кожушка, помогли сесть. Того, что видела Млада, они с перепугу, похоже, и не углядели.

— Убирайтесь, — процедила она. — И чтобы никому ни слова — поняли?

Парней не пришлось долго упрашивать. Поддерживая Юрско под локти, они быстро скрылись в темноте залитого ночью двора.

Рогл уронил на землю сломанную стрелу и теперь ошалело рассматривал собственные руки. Млада повернулась к нему, грубо взяла за подбородок, призывая поднять лицо.

— Что это было? Отвечай!

— Я не…

Вельдчонок замолчал. Дышал он тяжело, словно пробежал не одну версту, его лоб и виски покрывали крупные капли пота. Руки Рогла дрожали ещё сильнее, да и всего его будто колотило в лихорадке.

— Отец учил тебя колдовать?

— Нет.

— Тогда какого лешего, паскуда?! Ты ведь чуть его не убил!

— Я просто защищался, а потом…

— Я упеку тебя обратно в темницу, — пообещала Млада. — Вообще, какого рожна мне было надо, что я тебя вытащила?

Она встала, а Рогл, не поспев за ней, ухватил её за штанину.

— Не говори! Не говори никому! Прошу тебя.

— Чтобы ты потом порешил кого-то, а мне воеводы башку скрутили?

— Млада! — Рогл, продолжая хвататься за её одежду, с усилием поднялся на ноги. Она едва удержалась, чтобы не отшвырнуть его пинком, как шелудивого пса. — Я не ведал, что так могу! Не ожидал! Это больше не повторится. Я доберусь до отца! Всё у него узнаю! Кроме тебя, мне больше не у кого искать подмоги.

Она брезгливо отдёрнула руку, когда вельдчонок попытался дотронуться до неё. И глядя в его лицо, силилась понять, почему до сих пор стоит тут, а не докладывает Вагни или оставленному вместо Бажана сотнику Навою о том, что случилось.

— Я не верю тебе.

— Я знаю, — глухо проговорил Рогл, опуская голову. — Но я правда хочу стать отроком. Хочу служить в дружине и пойти против вельдов. Но пока ничем не могу это доказать.