Воин Забвения. Гранитный чертог (СИ)

— Ладно, Вако, — Хальвдан неспешно встал, одёрнул рубаху. — Объедать вас наши воины больше не будут. В обратный путь обоз отправится завтра. Нечего тут у вас стоять — нам ещё зимовать и войско снаряжать. Я возьму к древнерам тех кметей, которые приехали со мной из Кирията и пятерых — из твоей дружины. И снаряди ещё десяток людей для сопровождения обоза. Пусть едут трактом — нечего тропами плутать. Вон до чего довело…

Вако покивал, соглашаясь, но спросил тихо:

— Сейчас, когда такое случилось, не опасно тебе к древнерам ехать, воевода? К тому ж через лес, а не по большаку.

— Может, и опасно, да деваться некуда, — Хальвдан пожал плечами. — Время не терпит. Ты только скажи, короткий путь до древнеров всё тот же?

— Нет, ту тропу затопило ещё весной. Болото разрастается после каждой зимы, даже летом не пересыхает. Мы мост справили там, где Рычуха вливается в Нейру. Мои люди покажут.

— Я на твоих людей очень надеюсь, — предупреждающе прищурился Хальвдан.

Вако поднялся из-за стола навстречу и протянул ему руку для прощания. Тот пожал его запястье и, кивнув кметям, которые тут же зашевелились, будто сбросили оцепенение — вышел из покоев посадника.

В сторону Излома выехали ранним утром, только свет солнца тронул затянутый облаками окоём. Кмети, беспрестанно зевая и плотнее кутаясь в плащи, молча ехали за Хальвданом. Даже здесь, в южных землях, зима подступала уже к самому порогу. То и дело с неба принимался сыпать мелкий снег, и тогда всё вокруг тонуло в белёсой пелене. Терялись в ней огромные валуны, тут и там торчащие из земли да поросшие серым лишайником. И уж тем паче становилось не видно далёкой гранитной гряды, что ещё высилась за спиной, отдаляясь.

Жеребец Хальвдана Расенд[23] прикрывал глаза от снега, но продолжал нести всадника вперед лёгкой рысью, ничуть не сбавляя шага. Управлять им приходилось с осторожностью. В густом вересковнике сложно заметить острые камни, а на них конь запросто мог подвернуть ногу. Скорей бы закончилось это проклятое всеми Богами место. Там, где положено быть чернозёмным полям и до осени снимать два урожая — только степь, в которой и скот толком-то не выпасешь. Пастбища с более сочной травой, как ни странно, лежали ближе к Гребню.

К полудню начали отклоняться к востоку, повинуясь указаниям мужа из дружины Вако. И чем дальше, тем больше становилось вокруг деревьев. Сначала молодняка, а затем и высоких, разлапистых сосен. Близилась Рычуха. Трава, пусть и пожелтелая, стала гуще, близ реки разбегаясь в стороны вольготными заливными лугами. Только травы тут почти никто не косил — далеко до города возить. А тем, кто всё же заметил столь благодатные земли и поселился здесь, хватало малого. На отшибе, у полосы горизонта виднелась небольшая деревушка. Жили там то ли немеры, то ли, по слухам, изгнанные много десятков лет назад из рода древнеры — даже их старожилы не могли точно сказать, к какому племени принадлежат. Или нарочно о том молчали.

Подле этой безымянной деревушки Хальвдан и приказал устроить короткий привал. Он хотел до темноты пересечь Рычуху, и потому постоянно подгонял спутников. Но дорогу лишний раз спросить не помешает. Местные оказались приветливыми, принесли ватажникам подкрепиться молока и свежего хлеба. На расспросы о том, не слыхали ли они о том, что неподалёку погибло сопровождение княжеского обоза, староста ответил, что узнали об этом только когда здесь начали крутиться кмети, отправленные на поиски. В их деревне те и ночевали двое суток, пока не решили гнать найденный обоз до Лерги.

Верить старосте или нет, Хальвдан решить так и не смог. Но попытки разобраться сулились оказаться тщетными. А потому тратить время на то, чтобы вытряхнуть душу из каждого жителя деревни, представлялось делом весьма бестолковым. По уверениям старосты до места впадения Рычухи в Нейру оставалось всего-то пять-шесть вёрст пути, а потому дальше можно было ехать, не загоняя коней, но и не рассусоливая.

— Только, как переправитесь, по мосту-то, — загадочным полушёпотом добавил староста к последнему напутствию, — вы там не задерживайтесь. Дальше езжайте так долго, как сможете.

— Что так? — Хальвдан, слегка потянул повод, приструняя гарцующего Расенда.

— Нехорошие там места, воевода. С того дня, как в тех лесах вельды вырезали всю Речную деревню, совсем худо стало. Болото как сбесилось: и дождей-то особливо нет, и Рычуха сильно не разливается, а растёт и растёт. Сначала пастбища по ту сторону затопило и поля дюже хорошие, а потом и тропу старую. Скоро, глядишь, и на этот берег перекинется. Лешак там ходит да болотницы. Раньше сильно не беспокоили, а теперь, что ни лето, так люди у нас там пропадают. — Сгорбленный временем и тяжёлой работой староста пожевал губами, что-то ещё припоминая, и добавил: — Гневаются их Боги. Речного-то племени. Без молитв, без жертвоприношений. А в Забвение всё никак не уйдут.

Хальвдан терпеливо выслушал его и грозно глянул на кметей да дружинных молодцев Вако, когда те начали посмеиваться над старческой блаженностью.