Война

А вот теперь опять неосторожно вылез офицер и, покопавшись немного в земле, скрылся. Наблюдатели ясно увидели в бугре щель. Вероятно, ее недостаточно хорошо сделали изнутри. Не оставалось сомнений, что противник устроил здесь постоянный наблюдательный пункт.

Все это во всех подробностях было записано в артиллерийском журнале наблюдения. Но не только это удалось заметить наблюдателям с пункта № 1. По записям в журнале начальник артиллерии видел, что в те же дни им удалось обнаружить австрийскую батарею восточнее костела в деревне Хорошоуц. Они «поймали» ее по блеску выстрелов, которые появлялись между костелом и серым дымом, когда батарея стреляла по расположению русских войск. А затем наблюдатели увидели однажды, как за костелом остановился зарядный ящик и солдаты носили патроны на батарею.

Точно так же они обнаружили и батарею в направлении на домик лесника и, видимо, штаб полка, расположенный в домике с красной крышей у южной опушки леса, там, где проходило широкое шоссе.

Так артиллеристы-наблюдатели раскрывали постепенно основные точки противника, по которым нужно будет сосредоточить огонь своих орудий. Десятки незаметных, скрытых глаз следили за каждым движением врага, за каждым его дыханием, ловили малейшую его оплошность…

Скрипели и хлопали двери. Жалобно стонали половицы под тяжестью грубых сапог. Приходили и уходили люди. Приходили связисты, и с ними нужно было разработать схему телефонных пунктов. Приходили топографы и приносили вычерченные планы: неприятельских позиций. Приходили начальники ударных групп и требовали указаний, больше орудий, больше снарядов, всего больше. Приходили командиры дивизионов и батарей, и с ними нужно было ехать на дополнительную разведку. Приходили аэрофотограмметристы и приносили расшифрованные снимки, сделанные с самолетов. Приходили для личных докладов летчики, комендантские помощники, наблюдатели с привязных аэростатов.

Агентурная разведка доносила, что силы неприятеля, расположенные между селами Городенки и Доброноуц, включают: австрийскую пехотную дивизию, венгерский ландверный полк, две кавалерийских дивизии, группу ландштурмистов и, кроме того, венгерские гонведные части, которые надо отнести к наиболее крепким и устойчивым частям противника. Есть и отдельные части немцев; среди инструкторов много германских офицеров.

План местности, который был развернут на столе начальника артиллерии, покрывался все новыми и новыми значками. У винокуренного завода начальник артиллерии нарисовал черный квадратик, он означал штаб полка, обнаруженный летчиком. Здесь же неподалеку, на пересечении двух ручьев, он провел короткую линию, перечеркнув ее двумя поперечными черточками. Это означало неприятельскую батарею, о которой рассказывал перебежчик на допросе. Она вошла в список под № 22. Дальше в глубине была отмечена около березы с тополем батарея за № 21, та самая, которая была укрыта кустом и которую летчик заснял с воздуха. На вершине Лысой Поры появился кружок с крестиком внутри. Это был неприятельский наблюдательный пункт на бугре, «пойманный» русскими наблюдателями.

Точно так же были отмечены на плане и домик с красной крышей, и батарея у костела Хорошоуц, и многие другие наблюдательные пункты и батареи, местонахождение которых раскрыли артнаблюдатели, разведчики, летчики…

Теперь австро-венгерские позиции предстали перед начальником артиллерии, как на ладони. Все было ясно. Все основные укрепления, все наиболее важные точки огневого сопротивления, связи и управления, все возможные подходы противника из тыла к передовой линии — все теперь сложилось в одну стройную картину. Результат целого месяца кропотливой, напряженной работы огромного количества людей самых разнообразных военных специальностей лежал теперь на столе, собранный и сконцентрированный в немногих картах, схемах и таблицах.

Оставался последний этап подготовительной работы — составление артиллерийского плана, того железного графика, по которому будут точно расписаны действия всей артиллерийской массы, начиная от целых групп и кончая отдельными батареями.

Вся артиллерия, которая была сосредоточена для прорыва главного участка — «языка», была в свою очередь разбита для удобства управления на три группы. При этом опять средняя группа была наиболее сильной. Она представляла собой как бы самое острие жала, которым должен быть нанесен смертельный укус противнику.

Каждая группа должна была проделать по шести проходов в проволочных заграждениях противника. Для этого в группах было выделено по двенадцати легких орудий. Было так же точно определено, сколько орудий в той или иной группе должно стрелять по неприятельским окопам. В средней группе еще предусматривались специальные орудия для разрушения телефонных ходов.

Помимо всего была намечена совершенно особая и самостоятельная группа артиллерии, которая должна была вести борьбу с батареями противника и обстреливать его тыл.