Война

— Найдите спонсора. В крайнем случае — продайте ассистентку в рабство. Науки ради. У вас же есть симпатичная ассистентка?

В ответ он кивнул.

— Вот. Денег за неё вы много не выручите, но ваша совесть будет чиста — вы пожертвуете самым дорогим ради науки.

— Думаете поможет?

— Господи… Сеймор. Это шутка. Я по-шу-тил. Ясно? Ха-ха-ха! — я постарался изобразить милую и добрую улыбку, но ныне покойная Ариша была права говоря, что артист из меня хреновый.

— Не смешно, — мрачно глядя на меня произнёс он.

— Зато по делу. — моей руки коснулось что-то холодное и я посмотрел на стол — лужица оттаявшего инея сильно разрослась и своим краем дотянулась до меня: — Всё, мой дорогой учёный муж. Ищите бабло и выходите на связь. Пока я тут с вами трепался — у нас водка оттаяла, а мясо остыло. А мы, между прочим — только из рейса, голодные. В общем — будут деньги — заходите. Нету денег — проходите мимо. Адью! — я потянулся к сенсору выключения связи.

— Командир, — не дал мне отрубить связь Сергей: — Надо помочь науке.

— Кто ж спорит. Науке надо помогать. Когда у неё деньги есть.

Лицо доцента приняло совсем уж жалкий вид и теперь он с надеждой смотрел на моего оператора.

— Командир, — ради человечества можно и пострадать.

— Хочешь показать пример? Я — нет. Я уже настрадался. Тем более — бесплатно страдать. Нет уж. Увольте.

— Но Командир!

— Клён, — у тебя есть двадцать миллионов? Нет? Вот и помалкивай. И кончай жрать огурцы, я, между прочим — тоже их люблю.

— Ещё грибы есть.

— Вот и грибы отсюда. В смысле не лезь в разговор взрослых.

— Но…

— Никаких, но, — я снова потянулся к сенсору отбоя.

— Подождите, — как-то через силу произнёс археолог: — Подождите.

Он глубоко вздохнул и продолжил, опустив голову, отчего его голос звучал как-то глухо и отстранённо:

— Не думал, что я когда-либо предложу подобное, но обстоятельства… — археолог поднял голову и посмотрел на меня — в его взгляде была решимость, отчаяние и какая-то тоска.

— Я рассчитаюсь с вами натурой. Вас. Это — устроит?

— Про ассистентку была шутка. Шутка. Понимаете?

— Я про находки. — его голос продолжал звучать всё так же отстранённо: — Я передам вам часть находок — кроме главного артефакта, он — мой и это не обсуждается! — теперь в его взоре была решимость и ярость. Походу он действительно дошёл до края и не собирался отступать ни на дюйм.

— Главный артефакт? А что это?

— Вас. Это. Не касается. Вы заберёте себе четверть находок — после того, как мы найдём его.

— Половину.

— Вам и одной более чем достаточно будет, чтобы окупить весь рейс!

— Половину. Вы забираете ваш артефакт, знать не хочу, что это такое, я, после этого — отбираю половину из оставшегося хлама.

— Четверть! И это не хлам! Это редчайшие следы сгинувшей разумной расы!

— Доцент! Вам — учёному мужу не к лицу торговаться как базарной бабке! К тому же этот редчайший хлам мне ещё впарить какому-либо лоху надо будет!

— Мне? Торговаться? А вам? Вы же пилот! Пилот, а не…не… — он замялся, подбирая подходящее сравнение и я перехватил инициативу: — Поторгуемся?

— Так вы ещё и торгаш?

— Спасибо за комплимент. Я ещё и продажная, беспринципная тварь — это я на будущее говорю. На всякий случай. Половину!

— Треть и ни одной штуки больше! И выбирать будем по очереди!

— Согласен, но я выбираю первым.

— Вы… Вы… Да вы просто…

— Да-да. Спасибо. Мы договорились?

— Да, — мрачно буркнул он.

— Я повторю условия. Под запись. Итак, я прибываю к вам на Станцию. Грузим ваше барахло и отбываем на вашу планету. Координаты дадите?

— Когда покинем Станцию, я дам вам координаты.

— Не доверяете?

Он кивнул в ответ.

— Правильно делаете, я ж такой — сам туда смотаюсь и всё соберу. Так?

Сеймор неопределённо пожал плечами.

— Ваше право, — не стал развивать тему я: — Продолжим. Выгружаю ваше хозяйство и жду вас на орбите. Через десять дней — спускаюсь, забираю вас, делим трофеи, летим назад. Всё верно?

— Не совсем. Вы не уходите на орбиту.

— Чего?

— Я хочу, чтобы вы ждали нас на поверхности.

— Все десять дней?

— Да.

— Чего ради? Планета живая? Флора, фауна на поверхности есть?

— Нет, это мёртвый мир.

— Сеймор. Какого чёрта мне торчать на поверхности мёртвой каменюги?

— Послушайте, Поп, — он придвинулся к камере так, что его лицо заполнило весь экран и торопливо прошептал: — Мне так будет спокойнее. Понимаешь?

Я молча кивнул.

— Хорошо. — он отодвинулся и продолжил обычным тоном: — Тогда считаю, что мы договорились, да, пилот?

— Принято!

— Тогда — до встречи на Станции! — произнёс он и отключился.

С минуту я смотрел на пустой экран прикидывая — во что я влетел на этот раз. Вроде бы всё должно было пройти гладко — мёртвая планета, заброшенные уже как несколько тысяч лет, руины. Даже если там и было нечто — так оно давно бы сдохло, даже если не от старости или голода — так от скуки. Механизм? Так ему питание надо. А за столько лет….

Так и не найдя обоснованного повода для своего беспокойства я повернулся к столу.

Напротив, меня сидел улыбающийся Сергей, а в пиале, на самом дне сиротливо лежал последний, крохотный огурчик.