Война

Свою боль я выплеснул в крике и так сжал Грея, что он, наверное, охнул, по крайней мере, когда наши шлемы на миг соприкоснулись, я услышал его глухой, сдавленный стон.

Менее чем через десяток секунд нас затащило в трюм, и я прокричал в рубку: — Клён, люк, ходу отсюда!

В следующий миг Грей, извернувшись в моих объятиях пнул меня по ноге и, конечно же попал. По той самой, обожжённой. Уже теряя от боли сознание я заметил, как он рванулся в сторону люка, но в следующий момент у меня перед глазами всё поплыло, и я отключился.

Глава 8

Просыпаться, выходить из тёплого, тёмного и нежного забытья не хотелось. Тут было уютно и спокойно. Там, снаружи, ярко, холодно и жёстко. Ну и нахрена мне покидать этот уютный сумрачный мирок? Кто-то или что-то неприятно вцепилось мне в плечо, начав немилосердно трясти, отчего ажурные, хрупкие конструкции моей дрёмы, затрепетали, покрылись трещинами и обрушились с грохотом, в котором я скорее угадал, нежели услышал слова:

— Чтооо с нииим? Пооочемууу ооонн неее…

Ещё не успела опасть пыль, поднявшаяся на месте упавших конструкций моего сна, как во мне начала разгораться злость. Что именно я видел в своих снах я не помнил, но это было нечто важное. Очень ценное, такое нечто неосознанное, неощутимое, но критическое для меня и всей вселенной.

И вот это всё кто-то разрушал, бесцеремонно вторгаясь в мой, такой мирный и уютный, сумрачный мирок.

Новая встряска и новый поток грохота голосов.

На этот раз я не стал пытаться разобрать слова, наоборот, все силы я бросил на то, чтобы уйти вглубь сумрака, скрыться там — среди теней, раствориться в блаженной и желанной пустоте.

Не успел.

Чьи-то грубые лапы резко дёрнули меня, лопнули, с тонким и печальным звоном последние нити, связывавшие тьму и моё сознание, лицо окатил резкий, неприятно едкий запах, и я открыл глаза.

— Ну, что я говорил? — стоявший рядом Клён убирал в аптечку какой-то пузырёк: — Нашатырь! Проверено столетиями!

— Гады! — простонал я, оглядываясь по сторонам, узнавая обстановку кают-компании. Вот только я, почему-то, лежал, точнее уже сидел на нашем столе.

— И всё же, электрошок был бы быстрее, — послышался с другой стороны голос Сэймора. Он стоял подле стола, облокотясь на небольшой чемоданчик на самом краю столешницы и постукивал пальцами по его ручке.

— Спасибо, Сэймор, — я попытался слезать со стола, но резкая боль в ноге заставила меня вскрикнуть. Правая нога ниже колена была заключена в белый пластиковый кожух.

— Без резких движений, Поп, — Сэймор протянул мне руку, помогая слезть со стола, что я и проделал, избегая наступать на повреждённую конечность: — У тебя ожог ноги.

— Ожог? Но я точно помню, что скафандр повреждён не был — иначе б меня тут не было. И, кстати, почему я в кают-компании и на столе?!

— Микроволновое излучение, — помрачнев ответил Клён: — Капитан, вам прожгло ногу сквозь оболочку скафандра, задело только живую плоть.

— Сильно? — я попробовал пошевелить пальцами ноги и скривился от короткого болезненного укола — будто на гвоздь наступил.

— Сильно. Кожа и немного мяса сварило просто.

— Рульку любите? — присоединился к детализации моих страданий наш доцент.

— Угу. С квашенной капустой и пивом.

— Твоя нога имела точно такой вид — с хрустящей корочкой. Аппетитно выглядела, да.

— Сволочь ты, Сэймор. А ещё учёный. Я тебе это припомню. Ладно. А стол тут при чём?

— Так как же, капитан? — неподдельно удивился Сергей: — Гордая морская традиция велит раненых лечить именно в кают-компании. На столе. Я не мог пренебречь ей.

— Лечить? — я кое как доковылял до диванчика и уселся на его мягких подушках с наслаждением вытянув больную ногу: — А я-то грешным делом подумал, что вы меня съесть решили. Вон у этого, — я кивнул на археолога: — Уж больно голодный вид.

В ответ на эту реплику Сэймор скрестил руки на груди и с видом оскорблённой невинности уставился выше моей головы.

— Кроме того…ох, — я неудачно шевельнул ногой и гвоздь тут же напомнил о своём существовании: — Кроме того, у нас есть мед отсек. Может лучше было бы там меня того? Лечить, я имею в виду.

— Но, традиции… — начал было Сергей, но я отмахнулся от его слов.

— Ты мне лучше скажи. — я немного поёрзал, устраиваясь по удобнее: — Сколько времени я в отключке был и что с кораблём?

— Сейчас утро. Вы были без сознания пол дня. По бортовому времени.

— Ого! Это из-за ноги?

— Ну… — он замялся: — Да.

— А по точнее?

— Я вам обезболивающее со снотворным вколол. Иначе вы орали сильно.

— Я? Орал? С чего?

— Когда мы тебе обваренное мясо срезали. — будничным тоном пояснил археолог: — Вот и пришлось тебя отключить. Жаль, конечно. Лексикон у тебя богатый. Познавательно было, да.

Я вспомнил о своём плане мести и мысленно поставил большую и жирную галочку напротив его имени.

— Что с кораблём, Сергей?

— Плохо, командир.

— Мы в космосе? С планеты ушли?

— Да.

— Тогда что плохого?

— От планеты я отпрыгнул, но вот потом. — он опустил голову и избегая встречаться взглядом со мной продолжил: — Выкинуло нас из сверхскорости. В обычное.

— Продолжай.

— А снова зайти я не смог. Запустил диагностику.

— И что?