Война

Мало того, чем дальше от времени катастрофы, тем сильнее размножаются беженцы. Тот самый пассажирский помощник Шен например в 1997 году заявил, что беженцев было не 5000, а 9000. Что не помешало Морозову, не имея вообще никаких документов сделать свои выводы. И в итоге мы теперь получаем массовое детоубийство нашими подводниками, причем что характерно — россиянский историк непосредственно этим и занимается, старательно заботясь, чтоб мы почуяли комплекс вины. И в книжке от 2008 года никак не подвергает сомнению германские данные — наоборот, старательно маскирует незадокументированных беженцев частично документированными военнослужащими. Хотя то, что данным Шёна с точки зрения историков — грош цена в базарный день. Я совершенно обалдел, когда в личной переписке херр Морозофф сообщил, что документов нет, но он считает вот так…

Если прикинуть, что вообще-то немецкие асы героически уничтожали советские госпитальные суда, расстреливали теплоходы и всякие суденышки с заведомо видимыми гражданскими беженцами — например, у нас тут на Ладоге, но россиянским есторегам это все неинтересно — возникает отчетливый вкус подлости этих самых россеянских есторегов…[4]

Обратите внимание на дату. "Сибирь" асы утопили 20 августа 1941 года. Видя отлично, что судно не вооружено и имеет на борту раненых и гражданских. И развлекались так германские асы еще четыре года, пока не потоп "Густлофф". Но нам будут рассказывать не про наших детей, погибавших с 1941 года, не про наших раненых — а вот — про бедняжек с "Густлоффа" и разумеется про 2 млн. снасилованных немок. Что характерно — не имея никаких совершенно документов.

В музее обороны Ленинграда был такой ящик — с грязными голыми целлулоидными пупсиками, некоторые были со следами гари. Большой ящик, а пупсики — маленькие. Эти пупсики продавались в Ленинграде перед войной. И эвакуированные дети везли с собой кукол, не было у нас привычки к Тедди Берам, да и брать в эвакуацию много было нельзя. Вот детишки и брали с собой пупсика — маленький, легкий, свой.

А детей доблестно топили и великие великогерманские асы и добрые германские артиллеристы… И грузовики, баржи, тендеры и прочие посудины с детьми тонули. И пупсики — будучи плавучими — всплывали из мертвых ручонок и потом болтались по Ладоге, волны сдирали с них нехитрую одежонку, та истлевала и потом когда один из сотрудников музея увидел, что на берегу валяются эти мертвые пупсики, он набрал их цельный короб. Сотрудники долго думали — ставить ли такой короб с умершими пупсиками на экспозицию, но решили все-таки не ставить. Слишком это было страшно, представить, сколько детей утопили в Ладоге добрые захватчики…

И вот зря не поставили. Теперь нам вишь Морозовы с Шёнами заливают всякие басни… Шёна я понимаю. Немецкий моряк. А вот насчет херра Морозоффа…

Про завязших в зубах Виттманов и Кариусов.

В рамках сливания нашей страны в унитаз большое значение кроме дегероизации наших победителей и воспевания чужих сукиных сынов имеет еще и старательное сбивание приоритетов в боевых действиях. О, как я завернул! А если сказать по-человечески, нам последние двадцать лет суют под нос всякие немыслимые счета разных мифологических вражеских героев. Неважно, идет ли речь о чудовищном финском снайпере, который набил за три месяца не то 500, не то 700 совков, идет ли речь о Кариусе, навалявшем нашим танкистам или о Виттмане, навалявшем танкистам английским. Смысл этих раздуваемых счетов прост — закрыть для нас простой вопрос — а нужны ли счета на войне, или все же война не спорт и количество набитых фрагов — дело двадцатое?

Для наших дедушек и прадедушек этот вопрос не стоял. Оно, конечно, хорошо набить врагов побольше, но не самоцель. Цель — общий разгром вооруженных сил врага. В целокупности. Как говорится. Именно потому наши истребители в отличие от Хартманна старательно сопровождали бомбардировщики и штурмовики, а свободную охоту получали как поощрение, на десерт. В итоге Хартманн и прочие асы сбивали подранков, а на земле наши перемешивали с грунтом его камрадов и Рейх в 44 году уже вынужден был призывать сопляков и стариков, чтоб как-то возместить потери тех самых — уже перемешанных с грунтом. Конец войны наглядно показал, кто прав — те, кто сделал ставку на суперассов и сверхлюдей вчистую продули тем, кто действовал сообща на победу, не слишком заморачиваясь раздуванием своих счетов. Да, наши понесли потери большие, дерясь с вышколенными опытными германцами. Но наши на этом научились, а вот у немцев получилось кисло — уцелевшие опытные вояки банально стали трусить, а новопризванных даже до среднего уровня обучить уже времени не получилось, на фронт посылались совершенно необученные и практически невооруженные фольксштурмисты. Даже их потери неизвестны. В итоге наши к концу войны стали гораздо опытнее своих противников. И результат войны это показал. Воспроизведу диалог двух умных людей с немалым боевым опытом: