Война 1812 года в рублях, предательствах, скандалах

Историк В. М. Безотосный:

«Мало, но встречаются еще историки, полагающие, что именно Наполеон сжег Москву в 1812 году. Другой вопрос, что такой тезис лишен элементарной логики и имеет откровенную цель обвинить французского императора (а также французских солдат) во всех тяжких грехах. Наполеон, войдя в Москву и даже будучи „кровожадным злодеем“, безусловно, не был заинтересован в подобном пожаре. Хотя бы потому, что являлся реальным политиком (в этом ему отказать нельзя). Целая, несожженная „белокаменная“ столица России ему была нужна с политической точки зрения – для ведения переговоров о мире с царем. Да и чисто военная целесообразность отнюдь не диктовала подобной крайней меры. Наоборот, какой главнокомандующий для места расположения своих главных сил выбрал бы пепелище, да еще им самим подготовленное? (Только сумасшедший, а он таковым не являлся!) Возникновение пожара оказалось для Наполеона неожиданным, именно он вынужден был организовать борьбу с огнем, да и в конечном итоге Великая армия значительно пострадала от последствий пожара».

В самом деле, по приказу Наполеона солдаты французской Императорской гвардии, не прерываясь на сон, несколько дней подряд боролись с огнем.

И, надо признать, им удалось спасти несколько кварталов. Но положение продолжало ухудшаться, и дышать становилось все труднее и труднее от гари и дыма.

И тогда Наполеон воскликнул, обращаясь к генералу Коленкуру:

– Это война на истребление, это ужасная тактика, которая не имеет прецедентов в истории цивилизации… Сжигать собственные города!.. Этим людям внушает демон! Какая свирепая решимость! Какой народ! Какой народ!

В бюллетене Великой армии, подготовленном вечером 4 (16) сентября, Наполеон недвусмысленно возложил вину за пожар Москвы на графа Ростопчина:

«Русский губернатор, Ростопчин, хотел уничтожить этот прекрасный город, когда узнал, что русская армия его покидает. Он вооружил три тысячи злодеев, которых выпустил из тюрем; равным образом он созвал шесть тысяч подчиненных и раздал им оружие из арсенала <…> И полыхнул огонь. Ростопчин, издав приказ, заставил уехать всех купцов и негоциантов. Более четырехсот французов и немцев также подпали под этот приказ; наконец, он предусмотрел вывезти пожарных с насосами: таким образом, полная анархия опустошила этот огромный и прекрасный город, и он был пожран пламенем».

А 8 (20) сентября Наполеон написал императору Александру I:

«Прекрасный и великий город Москва более не существует. Ростопчин ее сжег. Четыреста поджигателей схвачены на месте; все они заявили, что поджигали по приказу этого губернатора и начальника полиции: они расстреляны. Огонь в конце концов был остановлен. Три четверти домов сожжены, четвертая часть осталась. Такое поведение ужасно и бессмысленно».

Будущий генерал Фантен дез Одоар в те дни сделал в своем в дневнике следующую запись:

«Пускай Европа думает, что французы сожгли Москву, может быть, в конце концов история воздаст должное этому акту вандализма. Между тем правда состоит в том, что этот великий город лишен отца, рукою которого он должен был бы быть защищен. Ростопчин, его губернатор, хладнокровно подготовил и принес жертву. Его помощниками была тысяча каторжников, освобожденных ради этого, и которым было обещано полное прощение, если эти преступники сожгут Москву».

Он же потом сделал такой вывод:

«Бешеные сами уничтожили свою столицу! В современной истории нет ничего похожего на этот страшный эпизод. Есть ли это священный героизм или дикая глупость, доведенная до совершенной крайности? Я придерживаюсь последнего мнения. Да, это не иначе как варвары, скифы, сарматы – те, кто сжег Москву».

* * *

В современной советской и российской литературе приводятся следующие данные: до нашествия Наполеона в Москве проживало примерно 270 000 человек, имелось 329 храмов, 464 фабрики и завода, 9151 жилой дом, из которых только 2567 были каменными.