Война 1812 года в рублях, предательствах, скандалах

9 (21) ноября авангард Чичагова под командованием генерала Ламберта после упорных боев захватил Борисов, нанеся поражение польской дивизии генерала Домбровского. На следующий день армия Чичагова полностью заняла линию Березины и начала переправу на другой берег.

Казалось бы, все — мышеловка захлопнулась!

Соратники Наполеона не видели выхода. «Мы все тут погибнем, — говорил Мюрат. — О капитуляции не может быть и речи». Он предложил Наполеону «спасти себя, пока еще есть время», бежать скрытно с отрядом поляков.

Однако в Борисове Чичагов так и не дождался ни Кутузова, ни Витгенштейна. Витгенштейн стоял по приказу Кутузова. Кутузов тоже стоял.

К сожалению, именно тут наступил тот самый момент, когда вступает в силу фактор роли личности в истории. Дело в том, что Кутузов не только остановил марш и в течение нескольких дней не двигался с места — он практически перестал даже координировать действия групп охвата! Выставив небольшие силы на флангах, Наполеон смог легко провести маневр против оставшегося в меньшинстве Чичагова.

В результате корпус маршала Уцино 11 (23) ноября выбил авангард Чичагова из Борисова. Теперь для Наполеона вновь открылся путь к отступлению.

Чичагов, потеряв в Борисове до 2000 солдат, отступил обратно за Березину, взорвав за собой борисовский мост. А 12 (24) ноября к Березине подтянулись основные силы Наполеона, включавшие теперь еще и корпуса Виктора с Удино.

13 (25) ноября рядом искусных маневров Наполеону удалось отвлечь внимание Чичагова к Борисову и к югу от Борисова. С этой целью по приказу Наполеона была устроена ложная переправа у д. Ухолоды.

И обман удался. Пока Чичагов передислоцировался, стягивая свои силы к предполагаемой переправе, инженерные генералы Эбле и Шасслу-Лоба с 400 понтонерами поспешно построили два моста у д. Студянка (севернее Борисова): один для прохода людей, другой — для артиллерии и повозок. Эту знаменитую наводку мостов через стометровую реку французы производили, стоя прямо в воде, несмотря на льдины, проносившиеся мимо по течению реки. Им приходилось часто входить в воду до самых подмышек, чтобы вбить козлы, которые затем они поддерживали, пока брусья скреплялись с поперечными балками.

Отметим, что обманул Наполеон не только и не столько Чичагова. Обманул он Кутузова, который в переписке с подчиненными прямо указывал на переправу в Ухолодах.

При этом сам главнокомандующий находился на большом удалении от Березины и активных действий не предпринимал. Более того, мягко скажем, «странные» приказы Кутузова вынудили и генерала Витгенштейна вообще прекратить всякую активность.

* * *

Переправа у Студянки удалась, и русские смогли отрезать и пленить лишь одну заблудившуюся французскую дивизию генерала Партуно. Тем не менее четыре дня на обоих берегах Березины шли упорные бои, в которых самыми активными были части армии адмирала Чичагова. И это факт — из трех командующих русскими армиями именно Чичагов больше всех мешал Наполеону переправиться через Березину и причинил ему наибольший урон.

В результате, кстати сказать, Наполеон потерял от 25 000 до 40 000 человек (это огромные потери), а убыль русских войск составила, по разным данным, от 8000 до 14 000-15 000 человек.

К сожалению, имея всего около 30 000 человек под ружьем, адмирал Чичагов просто физически не мог ни остановить Наполеона на всех пунктах по течению Березины, ни противостоять ему в каком-то одном пункте.

17 (29) ноября французский офицер Серюрье, выполняя приказ генерала Эбле, поджег мосты. После этого обозы наполеоновской армии остались у русских. С ними же на восточном берегу была брошена многотысячная толпа практически безоружных людей, которых принялись рубить резко откуда-то взявшиеся казаки атамана Платова. И лишь после этого к месту переправы запоздало подошли части П. Х. Витгенштейна.

* * *

«Пассивность главнокомандующего русскими войсками Кутузова послужила почвой для многих вопросов и нареканий уже в то время, вызывая возмущение россиян и удивление французов»[64].

Наполеоновский генерал Арман де Коленкур потом так выражал свое изумление алогичными действиями русского главнокомандующего:

«Мы никак не могли понять маневра Кутузова. Мы знали, что он находится в трех-четырех переходах от нас; между тем, поскольку Витгенштейн не соединился с Молдавской армией, мы могли и даже должны были опасаться, что Кутузов соединится с ней, чтобы действовать согласованно».

С таким недоумением солидарно и большинство участников событий с русской стороны. Например, В. И. Левенштерн пишет:

«Фельдмаршал мог упрекнуть себя в том, что он действовал слишком медленно <…> Каково должно быть разочарование императора Александра, когда он узнал, что его прекрасный план, переданный на операционные линии <…> был таким образом искажен <…> Люди тут ни при чем. Кутузов лишил армию лишней славы».

Чем же руководствовался при этом Михаил Илларионович?

Карл фон Клаузевиц оценивает его мотивацию следующим образом: