Война. 1941—1945

Тридцать месяцев воюет наш народ. Много горя принесли нам немцы. У каждого болит сердце, каждому осточертели фрицы. Каждый знает — пора с ними кончать. Не вывезут их «тигры». Мастерят они танки, потеют, стараются. Геббельс кричит: «Ну и «тигр» у нас — всем тиграм тигр!» А вот красноармеец Александр Холоденко двумя снарядами поджег злого «тигра»; сержант Михаил Артемов уничтожил немецкий танк; ефрейтор Александр Боровков — тот в одном бою подбил четыре танка, а взвод сержанта Сергея Тимонина за один день уничтожил тридцать вражеских танков.

Конечно, у «тигров» солидная броня, но русское сердце еще крепче. Напрасно немцы хлопочут. Не видать им больше Днепра. Есть Герой Советского Союза гвардии ефрейтор Александр Петров. Кто о нем не слыхал? Минометчики Александра Петрова показали немцам, что значит советское мужество. За один день они отбили одиннадцать немецких атак. Они не отдали немцам ни клочка освобожденной земли. Теперь не сорок первый! Довольно фрицы погуляли! Их время кончается.

Герои Воронежа и Курска, герои Конотопа и Днепра, вами гордится Россия. Вы судили и осудили не трех немцев, а тысячи и тысячи. Вы видели, что сделали фрицы с нашей страной! Тридцать месяцев немцы грабили, убивали, жгли. Нет у нас больше слов. Мы не на слова надеемся — на пули, на мины, на снаряды. Если немцы еще куражатся, это от трусости. Их песенка спета. Вот они уже бегут и у Херсона, и у Невеля. Наше наступление не смолкает ни на час. Наше наступление сметет врага. Вы были первыми из первых и первыми вы будете. Первыми вы ворветесь в страну-душегубку.

Вперед за Родину! За наших жен и сестер! За жизнь!

26 декабря 1943 г.

Предисловие к французской книге

В этой книге собраны статьи, написанные для «Марсельезы». Они все были написаны на фронте. Напрасно в них будут искать художественных описаний или размышлений. Это только боеприпасы. Война длится, страшная война, от исхода которой зависит и судьба наших двух стран, и судьба искусства, и судьба мысли.

Я писал каждую неделю о борьбе, которую вела и ведет Россия против фашизма. Я писал о России. Часто при этом я видел перед собой Францию. Вот трупы убитых солдат Гитлера. Вот их тяжелые сапоги. Мог ли я забыть, как эти сапоги стучали по пустой улице Шерш-Миди в страшное июньское утро? Я не наблюдатель. Я ненавижу бесстрастье. Я видел развалины русских городов, тела замученных, виселицы. Я видел и немцев в Париже. Я не знаю, что страшнее — развалины Ржева или не тронутый огнем Париж, по которому гуляют боши?

Давно говорили о том, что Франция — вторая родина каждого. С двойным правом я могу повторить эти слова: лучшие годы моей жизни прожиты во Франции. Я ел ее хлеб и пил ее вино. У нее я учился самому трудному искусству — жизни. Нельзя унести землю на подошвах башмаков. Можно унести небо в сердце. На русских фронтах со мной было небо Франции.

Все знают, что дала Франция миру. Нужно ли напоминать, что в беге с эстафетой Франция занимает ответственное место, что нельзя перейти от Возрождения к современности, от гуманистов к новому обществу, минуя Великую французскую революцию? Наша юная республика вдохновлялась примерами французских революционеров и самозабвением великих лет.

Сейчас, в огне испытаний, мы снова видим героическую и вдохновенную Францию. Мы можем сказать, читая о франтирерах Савойи: вечная Франция. Ее образ был заслонен туманом благополучия. Так рождался лжепортрет: Бекон ле Брюер. Но подлинная Франция это не Луи-Филипп, это Бальзак и 48-й. Это не рантье, это защита Парижа и Артюр Рембо. Это не Панама, это Верден, это не Пьер Лаваль, это герои Савойи. Гармония в представлении филистера становится скопидомством, мера подменяется мерами. Франция — страна высокой гармонии, и это помогает ей откинуть принятые нормы, стать героиней. Так пастушка становится Жанной д'Арк. Так рабочие из предместий Парижа повторяют подвиги Роланда.

Многие французы поняли, как они заблуждались в оценке Советской России. Трудно разгадать чужой мир. Трудно, прожив жизнь среди виноградников Бургундии, разобраться в душевном климате сибирской тайги или степей Дона. Война сблизила народы. Имя Сталинграда для сражающейся Франции стало своим. Французы поняли, что Красной Армии есть что защищать. Дело не в простой благодарности, не только в том, что миллионы палачей Франции погибли на русской земле. Тиф ведь тоже убивает немцев, но тиф — это только болезнь. Как бы ни был далек тот или иной из моих читателей от идеологии Советской России, он теперь знает, что свобода вдохновляла защитников Сталинграда. Свободу люди одевают по-разному — люди и века, но свободу ни с чем не спутаешь. Свобода витает над фронтами России. Свобода проходит по улицам обновленного Парижа. Свобода заряжает ружья франтиреров. Это — наша общая страсть. Она ведет нас в бой. Она поможет нам победить мир автоматов, механику насилья, Германию.

(1943 г.)

1944

Фюрер играет Гамлета