Война 2011. Против НАТО

Георгий водит камерой вокруг. Ничего не понятно. Вот, за одной из машин, с какими-то гражданскими активно беседует человек в пилотском шлеме. Что-то объясняет. Есть подозрение, что это один из пилотов «Боинга». Полеводов решается подобраться поближе, уловить, о чем разговор. Это почти удается. Так и есть, потный, нервный мужик вещает что-то на английском. У Георгия плохая практика? или тут какой-то диалект? Все-таки в «Нью-Йорк таймс» дорога пока заказана. Ладно, пусть камера зафиксирует, потом в перемотке и дешифровке, можно будет подрядить кого-то из продвинутых в языке.

Однако сосредотачиваться на отдельных сценах не стоит, можно многое пропустить. Георгий вовремя переключается. Так-так, от зловещего самолета бежит целая гроздь цветастых одежонок. Бог мой, может, стоит покуда подрядиться не в «Нью-Йорк таймс», а в «Плейбой»? Если бы не общая непонятка и опасность окружающего, то вполне. Стайка девиц полуодета, мельтешат голенькие ляжки. Бегут вправо от Георгия, но стремятся явно к группе машин «Скорой помощи». Или это случайно? Полеводов колдует с приближением кадра, когда со стороны самолета, из гущи дыма, хлестко колотит автоматическим огнем. Сразу три девочки падают, одну разворачивает в движении. Остальные наверное визжат, бросаются дальше. Но не только бросаются сами, а еще и бросают, одну, которая двигалась спотыкаясь и до этого. Полеводов замирает в трансе, но это не весь кошмар. До машины «скорой» остается метров тридцать, когда хоронящийся за дымом снова оживает. Молодые женщины начинают падать как кегли. Непонятно, или гад никак не пристреляется, или тут изощренное издевательство? Некоторые из поверженных не убиты наповал – явно ранены, и извиваются на бетоне. Полеводов видит, как кто-то из врачей, или санитаров рыпается на помощь. Но оттуда, из дыма, нечто в виде ультиматума, потому как пули не попадают в людей, а лишь проходятся по машинам. Лопаются, вылетая напрочь, стекла.

34. Улица Куйбышева

Что удивляет. Город и область не просто оккупированы – на территории случаются настоящие бои. И в этой обстановке милицейские формирования беспечны как и в былые времена мягкой (как теперь, выясняется) стадии либерализма. Это уже не рассматривая вопрос сотрудничества с агрессором. Тут уж зудит от досады, но ныне принимается как данность. Ладно, вольным стрелкам – мстителям-добровольцам – данное обстоятельство беспечности только на руку. Не охота, вообще-то, платить ранеными и убитыми за какую-то, пусть и программируемую, бандуру, произведенную еще в советские времена. К некоторой досаде Сергея Парфенюка, колонну вовсе не сопровождают турки. Надо же, какое доверие к местному контингенту. Может быть, у турчаков сегодня отгул, или танки с БМП уже так наездились в первые дни, что требуют ремонта? По сути, и это обстоятельство экономит отряду не только боеприпасы, но еще и людей. К тому же, вот им-то как раз никто и не оплатит уничтоженный попутно броневичок. Так что сейчас все разрешается исключительно автоматным огнем. Тут не бронировка «Хаммера» – снова простое «Жигули». Слитный огонь четырех автоматов режет автомобиль вдоль корпуса: теперь это попросту «Биг-Мак», осталось только петрушечки сыпануть, и в СВЧ. Но бензобак – странная антиреклама фильмам про гангстеров – не взрывается.

Тем не менее, у автоматов временной лимит. Огонь переносится на добрую, трудолюбивую машину «КрАЗ». Стрельба идет, по возможности, в район колес. Благо у русской машины они большие: в них трудно не попасть. Тем не менее, трудолюбивая машина «КрАЗ» не желает останавливаться, она ревет, извергает потоки экологически вредных выбросов и делает попытку обойти, навсегда, а может только до фиксации происшествия органами ГАИ, замерший поперек дороги «жигуль». Попытка явно глупая. Газовый поршень, возвратная пружина, затвор, ударник и прочая дребедень механики известного всему свету достижения СССР ходят туда-сюда, выталкивая в этот мир, а конкретно в большую колесную семью прицепа седельного тягача, приблизительно шесть с половиной пуль в секунду; и это в расчете на каждый отдельный ствол. Большая, дружная колесная семья оплакивает испустивших дух (реально испустивших) и проседает, под многотонностью поклажи. «КрАЗ» все еще пугает дымовой завесой, но наблюдать эти позывы совершенно некогда. Далее в колонне автокран «КАТО». Его присутствие, если разобраться, странно. Неужели в порту Мариуполя отсутствуют портальные краны? Есть несколько ответов. На вскидку. Там большая забастовка крановщиков, или же «КАТО» решили прихватить заодно с дорогим станком. Почему, собственно, и нет?