Война 2017. Мы не Рабы!

— Это для вас все мусульмане единое целое, на самом деле не так. Ваххабиты уничтожают мирных мусульман, в основном суннитов ханафитского мазхаба, тех, для кого джихад прежде всего — борьба с собственными грехами. «Вовчики» — ваххабиты же следуют Корану дословно — написано «руби пальцы неверным», вот они и рубят. Так что лозунг — «бей неверных» — не изменился, все, кто не ваххабит, причислены к «мунафикам» — «лицемерам», то есть к тем же неверным, а «правильные и неправильные» по идее должны быть «ваххабиты и сочувствующие, и прочие мусульмане». И вот теперь, как не парадоксально это будет, звучат, но мы хотим восстановления прежней России. А то нас изгнали из мечетей, которые построили наши предки. Много нам что не нравится в теперешних порядках, и так как нас начинают уничтожать, мы будем воевать. Как с американцами, так и ваххабитами.

— Знаешь, Рашид, я слабо разбираюсь в теологии, я и в христианстве не силен особо. Но если ты с нами в одних окопах, то, давай воевать вместе. — я протянул руку, встал.

Он также встал и пожал руку мне.

Вошел Миненко, развернул карту. Мы вкратце ввели в курс дела Рашида. Показали узкие места в плане, возможные осложнения. Где предполагается провести устройство засад и какие контрмеры предпримет противник.

— Есть трезвые мысли? — спросил Миненко.

— Мысли есть. Я попробую взять на себя разведку, что они выставят на холмах.

Рашид внимательно смотрел на карту.

— Будут потери. — сразу предупредил я его — У вас люди обстреляны?

— Да. Уже лет пять воюют. Сколько вы можете вставить для атаки?

— Сто вооруженных, обстрелянных, идейно убежденных людей и порядка пятидесяти сочувствующих.

— Сочувствующие-то зачем? Будут стоять и сочувствовать? Зрители?

— Не совсем. — Рашид хитрым видом поднял палец — Человеку нужны две вещи во все времена… Хлеба и зрелищ. Думаю, что зрелище мы обеспечим.

— Не переборщите? Там тоже не болваны. И если среди разведчиков окажется мусульманин, который знает все каноны проведения, ну, не знаю как у вас называется…

— Намаз. — подсказал Рашид.

— Ну, да — намаз. И вот видит бдительный американский разведчик, что все у вас через жопу, а не так как записано в Коране, и что потом делать будем? Во-первых сочувствующих положим, а во-вторых операцию сорвем. Им-то что? Мы для них — дикари. Могут всю толпу положить. Потом? Что потом?

— На все воля Аллаха. — Рашид воздел вверх руки.

— Лучше четыре пулемета. — съязвил Миненко. — Кроме группы людей, которые могут погибнуть безоружными, есть еще предложения?

— Конечно! Вот здесь — Рашид на карте показал — мы устроим засаду. Я выставляю… — он задумался — двести вооруженных и обученных людей. Два пулемета РПК, один автоматический гранатомет АГС-17, три, максимум четыре гранатомета. У остальных автоматы Калашникова.

— Сколько боеприпасов к каждому стволу?

— У автоматов по четыре снаряженных рожка, ну и паре — россыпью. Мы же не собираемся вести полномасштабные бои? Как показал наш обобщенный опыт в Афганистане. Чечне, Ираке, в боях в Индии. — он посмотрел на наши вытянутые лица — мы же не просто воевали, мы хотели организовать халифат. Вот и достигли своей цели. — Рашид горестно вздохнул.

— Средства связи у вас есть?

— Есть мобильные станции.

— Как вы собираетесь доставить столько народу, вооруженных до зубов к месту диверсии, и как потом выйти из боя? Потому что американцы запросят помощи с воздуха. И место боя окружат вертолеты, которые проутюжат все вдоль и поперек.

— Сложно, но можно. Понимаете, американцы считают нас своими союзниками и поэтому на мусульман с оружием смотрят сквозь пальцы. У нас с ними договор о сотрудничестве. Есть уже прецеденты, когда ваххабиты входили в города, наводили там порядки, а затем приходили американцы, и, вроде бы, останавливали бесчинство бандитов…

— И население их встречало как избавителей. — закончил мысль Миненко.

— Примерно так. Только все, кто мог оказать сопротивление американцам, уничтожены. Точно также осквернены все храмы, ну, а церкви просто взрывают.

— Не боишься прослыть клятвоотступником? Нарушить паритет. И тогда на тебя будет объявлен охотничий сезон.

— А у меня есть выбор. Либо сидим как мыши и нас медленно уничтожают, либо с оружием в руках вернуть свою землю, свои мечети и право жить как жили наши предки, в мире со всем миром. — на темной коже Рашида затемнели пятна. Он был искренен.

— А наших людей, не всех, а часть сможешь с собой захватить?

— Наблюдатели? Не доверяешь?

— Пять человек для взаимодействия.

— Можно.

— А куда отходить будете?

— А вот, смотрите, вот здесь овраг, по нему и уйдем, он тянется примерно на полтора километра и выходит к развилке дорог. Три дороги, здесь погрузимся и уйдем. Раненных — к докторам. — Рашид внимательно посмотрел на карту еще раз. — Три дороги, Как в сказке. Направо пойдешь — голову потеряешь. Налево пойдешь — коня потеряешь. Прямо потеряешь — славу найдешь.

— Ладно, посиди, скоро должен подойти еще один союзник. — Миненко посмотрел на часы.

Мы еще полчаса обсуждали план предстоящей операции.