Война 2020. Керченский узел

- Фигня! – резюмировал Фюрер. – Во-первых, как ты представляешь себе пошуметь или поджечь чего-нибудь? Бахнуть из РПГ термодинамическим зарядом? Потому что все остальное можно легко потушить или пристрелить поджигателя пока он будет чиркать спичками или убегать по улице. А ты не боишься, что во время твоего этого самого – пошуметь, пострадают пленники? Во-вторых, где есть гарантия, что бандосы не пристрелят краденых девок, вместе с твоей ненаглядной, перед тем как сдрыснуть? На фиг им лишние свидетели! Продолжать? Или, ты так понимаешь, что план гавно! – недоуменно развел руками Сидоров.

- Что ты предлагаешь сдаться и сидеть на жопе ровно? – злясь на самого себя, спросил я. Сам понимаю, что план так себе, построен на том чтобы ввязаться, а там будь что будет.

- Бля, ну если есть у тебя подвязки чтобы гвардейцев припахать, и действуй в том же направлении. Вводите план «перехват», «гастролер» и еще как там все остальные называются? Перекрыть выезды из города, благо их всего четыре, и начать планомерно прочесывать все злачные места.

- Ничего не выйдет. Перекрыть выезды можно только на асфальтированных дорогах. А грунтовки, проселки? Да, просто на любом внедорожнике можно по полям укатить куда хочешь. Опять же, морем можно вывезти. И еще, одно дело лично договориться с командиром конкретного подразделения росгвардии об услуге и совсем другое дело раскрутить маховик эМВеДешной машины. Я нутром чувствую, что времени у меня есть только эта ночь, потом уже поздно будет. Так, что? Дашь оружие и снарягу?

- Дать-то не проблема, но ты же сам должен понимать, что дело гиблое, - отведя взгляд в сторону пробормотал Фюрер.

- Дашь или нет?! – начиная закипать, спросил я. – Да или нет?

- Дать оружие и снаряжение не проблема, хоть у нас его кот наплакал, вот с людьми проблема, - Сидоров говорил бесцветным, лишенным красок голосом, да и сам он вдруг стал каким-то бесцветным, обреченным, - сам понимаешь, что никого не могу с тобой отправить. Тут ведь варианта всего два: либо чурки завалят, либо наши потом посадят всерьез и надолго. Поэтому сам с тобой пойду, - поспешно закончил фразу Фюрер, видимо заметил эмоции промелькнувшие на моем лице.

- Не бзди Сидоров, даст бог, встретим рассвет! Главное свинца не словить наглухо, а от остального отмажимся как-нибудь. Зато если все пройдет гладко, то я тебе солью координаты схрона, где ждут своего часа пять «ксюх» и еще столько же «макаронов».

- Не говори гоп, - пробурчал Витек.

- Я могу с вами пойти, - пробасил, молчавший до этого Шкет. – И лучше взять не АКМ, а тот же «Кедр» или ПП-2000, все-таки девятимиллиметровые пистолеты-пулеметы предпочтительнее в городских условиях, чем армейские автоматы.

- Молчи уж, - скривившись, как от зубной боли, отмахнулся Фюрер. – Ты ж в машине две трети салона займешь, а если тебя ранят, то хрен кто тебя такого бугая вытащит на себе.

- А есть еще один вариант, как до Муссы добраться, - заговорщицки подмигнув, неожиданно выдал здоровяк. – Может вообще без стрельбы обойдетесь.

- Излагай, - поторопил Фюрер.

- В команде Муссы есть один славянин, принявший ислам, зовут его Ваха, раньше звали Ваня. Так вот, уж не знаю почему но, он живет не в бараках-стрит, как остальные, а в Цементной слободке и почти каждую ночь таскается в бордель к Лидке Креветке. Там его можно подловить, может он и сейчас там. У него на страничке в «одноглазниках» есть несколько фото.

- Это на БАМе, в бывшем детском садике, возле рыночка? – уточняющее переспросил Фюрер.

- Да.

- Ну и отлично, - обрадовался я. – Погнали, быстрее, только патронов подкиньте, да дайте какой-нибудь левый ствол, какой не жалко будет потом скинуть. Дай я его морду себе на мобильник сфоткаю.

- БАМ, вообще-то, район Лехи Афганца, - задумчиво процедил Гитлер.

- И чё?! – раздраженно переспросил я. – Знаю я Леху. Пьяница и нарик. Возникнут проблемы, порешаем. Слушай, Сидоров, а правда, дай мне этого бугая в помощь, а ты здесь сиди.

- Думаешь, я Афганца боюсь? – с вызовом спросил Фюрер.

- Думаю, что ты просто постарел, раз начал осторожничать, так что сиди дома и грей кости, дай молодым поработать.

- Мы ж с тобой одногодки, - не поняв шутки, удивился Сидоров. – Как ты можешь быть моложе меня.

- Возраст, он не в паспорте, он в голове! – нравоучительно заявил я. – Поэтому мне – двадцать пять, а тебе – семьдесят, хоть мы с тобой оба восьмидесятого года рождения.

Парировать и выдать какую-нибудь колкость Фюрер не успел, в комнату без стука вошел невысокий патлатый парень в очках неопределенного возраста. Одновременно ему можно было дать и двадцать и тридцать лет, слишком уж не выразительная внешность была у очкарика.

- Где карта? – водрузив на стол коробку с ноутбуком, карточным терминалом и еще парочкой электронных приблуд, спросил очкарик.