Война 2020. Первая космическая

Как будто не плелся сейчас дымящейся радиоактивной развалиной к месту затопления «Стеннис». Как будто не лежал уже на дне «Кузнецов». Как будто не грузились в Клайпеде обратно на десантные корабли американские морпехи, а в калининградских госпиталях не кричали в забытьи раненые. Жалобно и зло. Как эти заходящие в новую атаку на парадное обмундирование командира эсминца чайки.

Чертовы дипломаты наконец-то включили свои органчики, и теперь они будут болтать, болтать, болтать – чтобы учебники лет через десять превозносили мудрость остановивших войну государственных до мозга костей деятелей. Католики и православные будут до хрипоты спорить – чей, какой все-таки конфессии крест установлен на первой за пределами Земли могиле. Сектанты будут пророчить о конце света, ибо сказано: «Прах к праху», а тело полковника Третьякова не вернется к породившей его земле в течение пары-тройки ближайших миллиардов лет. А вот хрена. Конца света не будет – по крайней мере, сейчас. Она сделала все, что смогла, там, где могла. И солдаты, матросы, летчики сделали все, что могли, там, где стояли, – но точку поставил все-таки Сергей. Одна смерть на фоне тысяч стала шоком. Одна жизнь за сколько там миллионов? Сто? Двести? Миллиард? Хороший размен.

Плевать, что войну окончательно списали в архив лемминги, массово мигрировавшие с сайтов со сводками военных (ну что вы – какая война, просто вооруженный конфликт) действий на сайты космических агентств. Нехай лемминги живут, торгуют всякой дрянью, занимают у банков и дают им в долг. Иногда они растят хлеб, изредка – плавят сталь, совсем изредка – делают ракеты, в совсем уж единичных случаях – не боевые, а космические. И посылают самых любопытных своих братьев и сестренок туда, где нет ни еды, ни теплого ветра, только молчащая пустота и яростное солнце.

Мы были там. Там есть главное – ощущение бреда всех этих войн и политических игр. Там есть простор. Там – прямо сейчас – есть жизнь. Она успела увидеть ползущую по небу звездочку «Волшебной Лодки» перед тем, как стартовать к Земле.

И там уже есть смерть. Наша смерть. Мы вернемся к нашим могилам.

Сама Луна пока пуста – но на ней есть База Третьякова. Ее уже нанесли на карты. И значит, там снова появятся люди. Не сразу, сначала они извлекут уроки. Жаль, что не главные. Главные уроки учить труднее всего. Но они появятся там опять, как бы высокопоставленные свиньи ни ковырялись в так любимой ими кровавой грязи. Свиньи не смотрят вверх. Лемминги, наверное, тоже. Но временами, в такие вот мгновения, они все-таки поднимают глаза к небу. Оно смотрит на них мириадами вечных немигающих глаз – и лемминги останавливаются, превращаясь обратно в людей. В тех, кем они были в детстве, когда мечтали стать моряками и космонавтами, а не региональными супервайзерами или старшими мерчандайзерами. Некоторые всего на минутку прерывают свой бессмысленный бег к Последнему Океану. Некоторые перестают быть леммингами навсегда. И задают себе вопрос – а что там, за тем, новым горизонтом?

Плавать по морю – необходимо. Жить – не необходимо.

Командир эсминца, потомок тех самых великих римлян, вчеканивших эту фразу в века, уже забыл про пятно на брюках, набирая и набирая могучей грудью воздух, напрочь отказываясь выдыхать по причине значимости текущего момента. Настя улыбнулась ему почти легко перешагнула через высокий комингс и потеряла сознание. Моряки – русский и итальянец – еле успели подхватить ее.

г. Москва, 2008–2009

Вместо послесловия

Луна: Там, где нас не было

Эта книга – фантастика. Хотя в ней нет ни бластеров, ни звездолетов, ни нуль-Т. Ни звездных принцесс, ни живущих в пещерах астероида чудовищ. Ничего, обычно ассоциирующегося с этим словом. И будущее в ней не столь чтобы уж далекое. Все герои уже родились, вся упомянутая техника или существует «в железе», или рождается прямо сейчас на чертежах, или же, в крайнем случае, на эскизах. Подобные проекты, как показала практика середины прошлого века, при должной воле реализуются за 8-10 лет.

Наличие этой самой должной воли и есть почти единственное фантастическое допущение.

Зато настолько фантастическое, что может быть объяснено только альтернативным течением нашей истории. Хотя и с относительно недавнего времени. С Осетинской войны.

Но довольно о фантастике. Поговорим о том, что было, что есть и что, может, и не так скоро, как в книге, но все же (в части возвращения людей на Луну) обязательно будет.

По крайней мере, автор на это надеется.

Каждый из шести миллиардов землян хоть раз поднимал глаза к ночному небу.

В котором царил сияющий диск Луны.

Этот диск был вызовом для человека. Всегда, во все времена. Но он был недосягаем.

Вавилонскую башню до неба достроить не удалось, а из семи способов Сирано де Бержерака удалось осуществить только один, да и то через несколько столетий.

В прошлом веке по Луне смогли прогуляться двенадцать человек из нескольких миллиардов, с близкого (относительно близкого) расстояния ее смогли рассмотреть еще пятнадцать.

И все они были американцами.