Война 2020. Первая космическая

– Именно. Возможно, дня через два, может, через неделю вся эта толпа, стыдясь своей паники, поползет назад. А у вас будет, во всех смыслах, термоядерный материал.

– Хотелось бы все же чего-то более определенного, чем «то ли будет, то ли нет», – так, дожимаем, видно же, что сейчас что-то обломится.

– Ну, поскольку что-нибудь еще более сенсационное мне вам предоставить затруднительно – могу компенсировать ваше огорчение только хорошим обедом. Понимаю, наш кафетерий вас не впечатлил. Значит, придется найти ресторанчик, из которого еще не разбежался весь персонал во главе с хозяевами. Завтра-послезавтра я, к сожалению, занят, а вот второго – клятвенно обещаю позвонить. Ну а если таки жахнет – обязуюсь все-таки найти вас и поделиться не слишком радиоактивным пайком. Или игуаной на палочке.

– Для этого вам придется разорить Московский зоопарк. Или пошукать на Рублевке, говорят, в высших кругах это модно – игуаны всякие, крокодилы…

– Пожалуй, все же зоопарк. Если дело действительно дойдет до «варианта Пэ» – подозреваю, о бедных зверюшках мало кто вспомнит. А на Рублевку, я надеюсь, что-нибудь все-таки упадет. Должен же быть хоть какой-то позитив в любой ситуации.

– Я согласна. – Снова получилось двусмысленно. Она удержалась от хохота и кивнула с царственной благосклонностью. – Жду звонка второго числа… часа в три? Кстати, куда вам?

– Высадите у ВДНХ, спасибо. Дальше я на метро.

День 6 31.08.2020

09:25 мск

Луна, Океан Бурь

База «Аристарх»

Одной чертой распорядок дня на лунной базе напоминал таковой у английских лордов – каждое утро начиналось с почты. С дворецкими, ясное дело, было худо – каждый лазил в свой мэйлбокс сам. Для Сергея пришла только пачка инструкций к завтрашнему выходу. Оно и понятно – у Аленки завтра стартует учебный год, не до писем.

А вот Пьетро пришло что-то помимо служебного. И опять какая-то гадость. Его родственнички все больше напоминали тещу, дующую жене в уши на злодея-зятя. Хотя самому Третьякову с тещей повезло, вернее, не с тещей, а со службой. Их с Аленкой, как правило, мотало по таким медвежьим углам, что «дорогая мама» и вмешаться-то особенно не могла. А уж когда его в Отряд взяли – женина матушка, еще с советских времен привыкшая смотреть на космонавтов, как на полубогов во плоти, и вовсе оставила попытки разъяснить непутевой дочурке всю ошибочность ее решения выйти замуж за «сапога».

Короче, Пьетро после внимательного, на два-три прохода, изучения почты вел себя ровно так же, как накачанная деловитой мамашей избалованная дочка. Только дочки, как правило, устраивают истерики по поводу получки и бывших подруг. Прегрешения и преступления на других фронтах их мало волнуют. Хотя… это наших не волнуют. Вполне возможно, какая-нибудь чокнутая европейка может закатить скандал из-за обуви из натуральной кожи или куска мяса, вопиющего о предсмертных страданиях невинно убиенной хрюшки. А уж если речь зашла о войне… Хотя такую ни один офицер в жены не возьмет.

Он бы и Пьетро не взял (Гусары, молчать! В экипаж! А не туда, куда кое-кто уже подумал!), было во взрослом вроде бы мужике что-то сверх меры инфантильное. Но очень уж нужен был химик, причем – быстро. А спецом Пьетро был что надо, проблему вскрыл моментом и деньги на свои тренировки и на заброску отработал на все двести. Да и не было до недавнего времени у них никаких особенных проблем. Даже стало казаться, что чуйка на людей, характерная для большинства успешных военных, на сей раз дала сбой.

Поэтому предъяву горячего миланского парня он выслушал в полном изумлении.

– Кого-кого? Каких таких беженцев?

– Грузинских! Женщин и детей!

Сергей глубоко вдохнул и немного подался к заламывающему руки напарнику.

– Извини, Пьетро, но мне кажется, что ты повторяешься. Про убийство женщин и детей ты уже говорил мне вчера, или у меня склероз?

– Вчера я говорил про Польшу! А сегодня – про Грузию!

– Подожди. Я не понял. Ты хочешь сказать, что я убивал грузинских беженцев?!

– В газете написали! – А, ну ясно. Ну, точно теща Зинаида свет Николавна героически срывает покровы или там шоры с очей любимой дочки.

– Пьетро, – Сергей изо всех сил старался хотя бы выглядеть спокойным, – у меня на даче… где ты водку разливал… на сарае написано «Куй». А в сарае, что характерно, – дрова. А дрова ковать нельзя, только колоть. Это я к тому, что не стоит верить всему, что написано.

– Я бы и не поверил… Если бы ты вчера не оправдывал убийство в Польше!

– А теперь, значится, поверил? – Не, ну малахольный, а?

– А почему я не должен верить?

– Хотя бы потому, что ты знаешь, кем я служил в Осетии. Я вертолетчик, Пьетро! Причем – извозчик. Два дня назад же рассказывал. Чартер Моздок – Джава, туда-сюда-обратно. И Ми–8 – это транспортный вертолет в первую голову.

– Да, там написано. А еще там написано, что ты с этого своего «Хипа»[32] отбомбился напалмом по колонне беженцев.