Война 2020. Первая космическая

Извазюкалась, конечно. Посему, убрав инструменты и утащив в спускаемый аппарат «Союза» спальный мешок и развернув его поверх кресел, Настя слетала в душ. Потом переоделась в свежее и отправилась поспать. Спальник лежал на ложементе командира так, как она его и оставила. Устроилась, немного почитала – ничего, само собой, не понимая в прочитанном. Кэбот несколько раз проплывал мимо открытой череды люков до «Ориона» и обратно, каждый раз краем глаза не упуская возможность глянуть, чем же она там занимается. Смотри, смотри, пилот. Сижу, читаю. Радар пока в режиме молчания.

Она дождалась момента, когда Кэбот увязнет в очередном разговоре с готовящимся к взлету «Альтаиром». Быстро вызвала на планшет «Кеплера». Так, Москва и, соответственно, ЦУП над земным горизонтом, сама станция – над видимой стороной Луны. Отлично. Притворила люк и для пущей звукоизоляции набросила наверх спальник. Нажала кнопку вызова.

В уши ударило белым шумом. Ее глушили.

23:00 мск (15:00 EDT)

Вашингтон

Штаб-квартираNASA

Специальная группа

– Зайди ко мне, Пол. – Усач поднялся и быстрым шагом пересек зал, провожаемый сочувствующими взглядами. Похоже, старина таки разругался с боссом окончательно, пришло время собирать коробку. Жаль.

Лифтов в новом здании хватало, и ждать не пришлось, несмотря на постоянное мельтешение туда-сюда. Часть гражданских сотрудников куда-то испарилась – должно быть, все еще гнали свои машины подальше в глушь, но космическая машина Америки работала на полную мощность: офицеров в мундирах ВВС – да и флотских, и морпехов – было раз в пять больше, чем обычно.

– Что-то случилось, Рон?

– Пока не знаю. Джессика, это Пол. Он курирует наших ребят на орбите. Точнее, на всех орбитах. Пол, это Джессика из Агентства национальной безопасности. «Агентство, которого Не Было» решило потихоньку начать отдавать нам долги – за все, что мы успели сделать для них за полвека.

– Привет. Мне очень жаль – но я пришла с дурными вестями. Не сочтите за бестактность – но имеет ли Пол допуск к операции?

– Мы в любом случае не можем обойтись без него. И он полностью в курсе дела, хотя непосредственно в операции не участвует.

– Хорошо. Итак, мне кажется, что наша подружка…

– Мы называем ее «миссис Гайка», Джессика. Черт, да ее все так называют.

– Спасибо. Так вот, мне кажется, что миссис Гайка о чем-то догадывается. Зафиксирован выход объекта на связь с Центром с использованием аварийного передатчика. Выход, разумеется, замотивирован проверкой резервного канала при отказе основного, но… К счастью, у русских сейчас есть чем заняться, так что никакой существенной информации ей передать, судя по всему, не удалось. И, замечу, уже не удастся – мы приняли меры.

– Нельзя ли уточнить? Я не о мерах, а о состоявшемся сеансе. – Пол устроился поудобнее. Плохие вести нужно получать в состоянии максимального комфорта.

– Видите ли… Обстановка в доступном объекту информационном пространстве несколько напряжена, Дочь объекта эвакуирована, муж – предположительно находится в районе боевых действий. Тем не менее единственный значимый блок информации, переданный объектом по аварийному – подчеркиваю, по аварийному каналу, – запрос на поставку следующим грузовиком определенного вида еды. Паштета из печени. Которого, кстати, ни в этом, ни в предыдущем полете объект не запрашивал.

Оба посмотрели на аэнбэшницу с некоторым уважительным интересом. Видно, что объем перемолотой ею информации не ограничился обязательным, для галочки, минимумом. Она казалась польщенной.

– Это нас несколько насторожило, и мы провели полный анализ трафика с борта станции за последние трое суток. Такой же запрос содержится в поданном через Хьюстон письме в наземную команду поддержки.

– В невесомости с физиологией иногда происходят странные вещи. – Пол знал это не понаслышке. – Иногда хочется сожрать то, чего на Земле в жизни бы есть не стал. Особенно в условиях стресса.

– Подожди, Пол.

– Не проблема, Рон. – Джессика блеснула обоим стремительной гордой улыбкой. – Это верное замечание, и мы рассматривали такую вероятность. Но, учитывая, что запрос шел через аварийный передатчик, с вероятностью около восьмидесяти процентов – это все-таки кодовая фраза. Причем код в силу специфики достаточно примитивен и может предусматривать только ограниченное количество сигналов.

– Наиболее ожидаемых?

– Совершенно верно. Мы предполагаем, что этот код в основном используется для сокрытия факта и сути сигнала от коллег по экипажу. И с высокой степенью достоверности…

– Это сигнал о психологических проблемах в команде. Готов держать пари – больше это ничем быть не может, Мы тоже используем подобный код. Вы правы. Этот код прост, но фактически единственная его функция – сообщить о проблемах втайне от остального экипажа. Каждый астронавт имеет свою кодовую фразу, неизвестную остальным. Я лично принимал аналогичное сообщение пять лет назад.