Война 2033. Пепел обетованный

Полтора часа назад эта девочка была в шаге от смерти и трепетала в руках подонка с ножом, а сейчас спорит о какой-то ерунде. Счастливая. Мне бы научиться забывать так быстро.

— Плата за полные десять кило, так что возьмут как за пятьдесят. Да еще снаряжение, одежда. Ладно, с деньгами что-нибудь придумаем. Пошли.

Кира подняла с земли фонарь, побежала за мной. Догнала — что было не трудно,　— ухватила за руку и спросила:

— Мы… к ним идем? Да?

— Если хочешь, можешь не ходить. Надо похоронить убитых. Собрать оружие, снаряжение — все, что можно продать. Я один справлюсь.

— Нет,　— сказала она твердо,　— я буду помогать.

Провозились мы долго, часа три, наверное. Первым делом двумя старательскими кирками вырыли могилы для погибших. Обливаясь потом, перетащили всех шестерых — я со своей ногой ковылял еле-еле, поэтому большая часть работы пришлась на долю Киры.

Она не скулила. Хотя и побледнела до синевы — смотреть страшно. Раньше ей точно не доводилось носить на руках мертвецов.

Завалили могилы землей, а Кира, стирая руки в кровь, натаскала по моему совету камней поверх насыпных холмиков. Чтоб не разрыли динго.

А пока она возилась с ними, я взял кирку и снова врубился в землю, шагах в ста от последнего пристанища шахтеров. Нога мне почти не мешала, разве что напоминала иногда непривычной тяжестью: эй там, наверху, ты не забыл, что во мне пуля сидит?

Закончив свою работу, Кира подошла ко мне.

— А это зачем? Тех… ну, других… хоронить?

«Мародеров не хоронят, девочка».

— Они этого не заслужили.

— Почему? Потому что воры, да?

— Нет, не поэтому. Корсары — тоже воры и грабители, но их хоронят, и причем с почестями. Те же рейнджеры и сталкеры, которые бьются с ними до последнего. Потому что корсары враги, а врага можно уважать. Особенно сильного и умелого.

Я с ненавистью рубил землю. Кира молча ждала продолжения.

— А эти, они шакалы. Стервятники. Трупоеды. Зачем оставлять о них хоть какую-то память?

Она не возражала. Видимо, этот негласный закон пустошей не вступил в противоречие с ее этикой. Но любопытство не давало покоя.

— Зачем же тогда яма?

— Старательский груз закопаем. Помоги дотащить.

Странно, но она ничего не сказала, а я уже ждал очередных обвинений в мародерстве. Нет, Кира без лишних слов взялась за ближайший мешок. Пока мы пыхтели, подтягивая груз к яме, я объяснял:

— У старателей есть нечто вроде законов чести — Кодекс Шахт. Он хоть и неофициальный, но действенный, за исполнением следит не столько охрана, сколько людская молва. Нарушившему закон под землю лучше не спускаться. А если доведется мастеру оступиться — ему и подавно больше веры не будет.

— Правильно!　— Кира на минуту остановилась, вытерла пот, устало привалилась к мешку.

— Не думай, что все так радужно. Подонки есть везде. Но я знаю в Оазисе одного настоящего,　— я выделил голосом,　— мастера. Мы скажем ему, где лежит груз погибших сегодня парней. Он пошлет своих, товар откопают и доставят в город. Если не найдут наследников — продадут, а деньги положат в фонд помощи. На пенсии семьям тех, кто так и не вышел из шахты, на оружие и снаряжение для новичков.

Глаза Киры загорелись.

— Ты молодец, Андрей! Так и сделаем! А… а он не возьмет деньги себе? Твой мастер?

— Не возьмет. Все равно дознаются. И не быть ему тогда мастером. Ни на одной шахте, даже за сто переходов отсюда.

Мы плотно утрамбовали мешки. Прежде чем засыпать яму, я вынул из кармана одного из них серебристый тюбик метчика. Отвернул крышку, выдавил пасту и крест-накрест пометил наш схрон.

— Заваливай!　— я махнул Кире рукой.

Конечно, она не утерпела.

— А что ты сделал?

— Обозначил место радиоактивной пастой: ею старатели новые забои столбят и проходы размечают. Счетчиком Гейгера потом найти — раз плюнуть.

Пока Кира старательно маскировала наш тайник какими-то веточками, я собрал оружие. ППШ, разболтанные рабочие лошадки старателей, поставил рядом с камнем. В реальном бою толку от них ноль, а для крыс 72 патрона в дисковом магазине — сюрприз неприятный. Ребятам Дигмана пригодится. АКМ Смазчика, к сожалению, оказался испорчен. То ли задело в перестрелке, то ли ствольную коробку сорвало от падения. Автомат вообще выглядел очень поношенным, за такой много не выручишь, только лишнюю тяжесть протаскаешь. Пусть Том разбирается, если охота, может, есть у него умельцы, починят.

А вот ХМ8-компакт Скинни оказался в приличном состоянии, да еще с подствольником — монет триста всяко можно выручить. СВД я навьючил на себя. Полезная вещь в пустыне, незачем такими подарками разбрасываться.

С поясов Грува и Скинни я снял две рации (шестеркам они, судя по всему, не полагались, или не успели скопить еще). Код скремблера, конечно, не подберешь, но кто сказал, что он вообще нужен? Я выворотил кодирующие модули, размахнулся и закинул далеко в сторону. В Оазисе поставлю новые, будет работать на ура.

Денег у всех четверых с собой не оказалось. Зато в КПК у Грува торчал чудесный модуль электронного увеличителя. Ну, понятно, снайперу без бинокля никак. А раз он ему больше не нужен, пристрою себе.