Война 2033. Пепел обетованный

Знаю-знаю. Слишком много средств уходило на войну, а кому платить — договориться так и не смогли. Вот и начали в чужих карманах деньги считать. Как обычно в частных городах: то, что не смогли разрушить враги за месяцы осады, извели под корень жадность, интриги и зависть.

Впрочем, какое мне до этого дело? Главное, теперь я знаю, где искать Силь, если, конечно, номер шесть — это она. Других вариантов все равно нет, Китеж — моя единственная ниточка. В городе я раньше бывал, забавный он, самобытный. И что бы не сходить еще раз? Надеюсь, из черных списков меня уже убрали. Война все прощает.

И с Кирой теперь будет легче. Тяжело ведь оставлять ее здесь, потом несколько месяцев буду совестью маяться. Не помог, мол, бросил в беде и все такое. Доведу девочку до портала, все равно по пути. А от московских предместий до столицы сама как-нибудь доберется. Там рейнджеры лагерем стоят, проводят, если что.

К обновке — электронному расчетчику — я еще не привык, долго возился с кодированной застежкой. После всех продаж и закупок на счету у меня красовалось почти две с половиной сотни, и еще двадцатку я взял медяками. Для таких вот частных выплат.

— Семь монет, правильно?

Джок кивнул, жадно рассматривая кошель. Но и в этот раз от комментариев насчет методов моего обогащения воздержался, а ведь такой пронырливый умник не мог не знать о вчерашнем скандале в мэрии. Растешь, парень. Учишься не делиться информацией бесплатно.

Я ссыпал медь в подставленную ладонь, кивнул бармену и вышел на улицу.

Привычно бурлила площадь, сновали вокруг люди, и все так же мерцал высоко над головой защитный купол.

Как будто ничего не случилось. Миру было наплевать, найду я когда-нибудь Силь или нет.

Впрочем, мне тоже плевать на мир и на то, что он думает. Квиты.

Кира нетерпеливо вертелась, то и дело приподнималась на цыпочки, высматривая меня в толпе. Тикки сидел у нее на плече, его мало волновало то, что происходит вокруг.

Она увидела меня, разулыбалась… и тут же отвернулась с самым независимым видом. Мол, совсем я тебя и не ждала.

Зачем эта игра, девочка? Через два, максимум три дня мы расстанемся и вряд ли когда-либо увидимся еще раз.

— Я тут узнал кое-что…

— Никто не может меня проводить, да?　— не поднимая взгляда, спросила она.

— С чего ты взяла?

— Ну, я привыкла. Мне все время что-то или кто-то мешает. Будто не хочет, чтобы я дошла до Москвы. Да я тебе говорила уже.

Ну вот, опять та же песня. Прямо кому-то делать нечего, как за необученной пси гоняться.

— Не волнуйся, в этот раз не так все и плохо. До Оазис-портала нам с тобой по пути. И мне никто и ничто не может помешать тебя проводить.

Кира расцвела. Но из чувства противоречия не могла мне не попенять:

— А почему раньше не сказал?

— Потому что не знал, Кир. Я только сейчас выяснил.

— И ты — тоже в Москву? Да?

Она ждала, что я отвечу «да». Мне бы тоже этого очень хотелось — просто для того, чтобы перепуганной девчонке, трижды за неделю побывавшей в кровавой мясорубке, больше не нужно было ничего бояться.

Но я сказал правду:

— Нет, Кир, только до портала. Потом мне в другую сторону. Внутри портала тебя никто не тронет, а на той стороне — рейнджерский лагерь. Я выручил немного денег за мародерское барахло, часть скинул на карточку. Вот, держи.

Она взяла протянутую кредитку и с видом полнейшего безразличия сунула в карман. Пластиковый край зацепился за молнию, карточка выскользнула из рук и упала на землю. Нагнувшись за ней, Кира будто бы случайно перевернула чип рабочей стороной, активировала расчетчик. На индикаторе баланса высветились цифры.

Демонстрация независимости. Мне все равно, мол, сколько ты насчитал. Не волнует.

А на самом деле страсть как хочется посмотреть. Любопытство — страшная сила.

Я вздохнул.

Кира выпрямилась, спрятала карточку, посмотрела на меня:

— Спасибо.

— Там полсотни меди, на портал хватит, и рейнджерам будет что заплатить. Плюс на еду чуть— чуть, мало ли — вдруг придется задержаться.

Ей явно хотелось сказать что-то еще, кроме «спасибо». Может, еще раз попросить проводить ее. А может, обвинить в черствости. Глаза у нее были такие… в общем, странные. Но она всего лишь спросила:

— У тебя, наверное, еще много дел в городе. Скажи, когда выходим, я подожду здесь.

— Да нет,　— ответил я.　— У меня все. Можем идти прямо сейчас.

Уверен, Кире не терпелось съязвить: мол, не только у Андреев могут быть важные дела в городе. И она свои еще не закончила. Но, поскольку ничего подходящего придумать так и не удалось, пришлось признаться:

— Я готова.

— Возьми вот.　— Я отцепил с пояса вторую рацию, выставил на скремблере код, выбрал пустующую волну.　— Пользоваться умеешь?

— Конечно!

Она повертела переговорник в руках, прижала клавишу передачи и несколько раз повторила в микрофон:

— На связи! Как слышимость? Говорит Боевая СеКира.

И выразительно посмотрела на меня — отвечай, мол. Я хмыкнул, вытянул из-за воротника ларингофон, сказал:

— Я вас вижу, но не слышу. Не трать батареи, Кир. Под куполом рация бесполезна, слишком много отраженных сигналов.

Кира надулась, сунула рацию в нагрудный карман.