Война

– Кайнорт, Вы заметили, что среди них нет главаря? – спросил Харген, обращаясь к стрекозе. – Старейшины поселения, как его…

Бледные глаза мигнули.

– Я полагаю, он не явился. Этого не было в условии.

Зури улыбнулся и покачал головой.

– Я был недоволен Вами после операции в архиве, но сегодня я приятно удивлен тем, как быстро и ловко Вы организовали арест, Бритц. Выше всяких похвал!

– Это моя работа.

– Вы слишком скромны для своей гордой расы. Надо же, провернуть все в одиночку, без крови и лишней огласки. Карминцы явились раньше срока, да сами – это безусловно означает, что они признали свою вину без какого бы то ни было давления!

– Разумеется. Теперь у Альянса нет оснований обвинять Брану в поиске козлов отпущения, чтобы скрыть неспособность вести войну. – подытожил Кайнорт, и Хокс мучительно закатила глаза, размышляя, благодарить его за такое резюме или выжечь язык. Да что с ним сегодня, в самом деле? Харген, впрочем, был слишком окрылен своей удачей, и продолжал:

– В знак особой благодарности я оставил старейшину в живых, чтобы отдать Вам, минори. Вы казните его сами.

Он щелкнул пальцами. Роботы вывели Иццасью. Его суховатые ноги, частично перетянутые жгутами, зашуршали по площади. У карминца не было рук в буквальном смысле, и наручники не пригодились. Охранники удерживали его за волосы, которые за ночь изрядно поредели и кровоточили.

– Это большая честь для меня, председатель, – сухо улыбнулся Бритц.

– Он Ваш. Доказательством моего глубочайшего доверия к энтоморфам станет кровь этого карминца, а свидетелем – весь Альянс.

На краю пропасти, в круге черных умирающих фигур, было одно свободное место. Там роботы и оставили Иццасью – лицом к пустоте и братьям по несчастью. Сухие губы старейшины еще слабо шевелились, когда воздух позади него завибрировал. Губы заторопились, но так и не успели дочитать молитву: на мужчину обрушилась гигантская стрекоза. Насекомое вонзило ему в спину хвостовые щипцы, дернуло и потащило к себе, чтобы заключить в объятья шести длинных ног. Четыре крыла подняли жертву над пропастью, могучие жвала впились сзади в основание шеи и взрезали красную кожу. Бритц не осторожничал и не сдерживал свою природу, когда не было нужды оставлять пищу в живых. Его челюсти перекусили артерии, мышцы, трахею. Пока эзер кормился, когти на лапах впивались под ребра Иццасьи, царапали и рвали его тело. Кровь – ярче, чем у Харгена, отчего тот невольно дрогнул – лишь на мгновение попадала в лучи сателлюксов и тут же исчезала во рту насекомого. Прошла всего пара минут, а оно уже иссушило старейшину. Кайнорт отбросил труп на край черной дыры и оставил на том самом месте, где карминец читал молитву. Симметрия мертвых фигур не была нарушена.

Черная стрекоза сделала круг почета над Харгеном и опустилась на землю. Насекомое обернулось прежним Кайнортом: тем самым, таким скромным для своей гордой расы. Председатель, впрочем, как и все нормальные люди, терпеть не мог эзеров. Да и за что же их было любить? Они не старели. Умирая, они воскресали. Они жили эгоистами, свободными от совести и принципов. Космос извергал их, точно грозных ангелов, и там, где они падали, вершился ад. За что их было любить?

– Браво, капитан. – вальяжно похлопал Зури. – У меня было опасение, что главного преступника постигнет участь менее суровая, чем остальных. Но то, что мы видели сейчас, не уступает хмерсию.

Бритц сдержанно кивнул. Харген покрутил головой в поисках своего кортежа и улыбнулся полосатой стерве:

– Воистину эзеры поразительны! Ваши превращения так скоры, что кажутся волшебством, магией. – льстил он, прекрасно знакомый с ценой этих чудес для большинства народов. – Мне пора, Альда. Всего хорошего. Бритц, рейтинги на небесах!

Зури и телохранители расселись по карфлайтам.

– Если б ты ему кишки в пропасть выпустил, – задумчиво произнесла Хокс, отвернув лицо от камер. – Вот это были бы рейтинги.

– От Зури несет энтомофобией. Меня не влечет кровь, переполненная адреналином.

– Поэтому ты нападаешь сзади? Чтобы не успели испугаться?

– Чтобы не получить ногой в брюхо, Альда. Это отвлекает от еды и нарушает пищеварение.

– Как прозаично! Когда раздавали достоинства, ты дрался в очереди за кедами?

– Это Рю Мизл, Хокс. Лимитированный выпуск. Рю Мизл можно обменять на любое из достоинств – было бы желание.

Так, неторопливо прогуливаясь мимо почерневших карминцев, эзеры дошли до края площади. Здесь камер не было совсем, и посол сменила тему:

– Весьма недурно было с твоей стороны перенести вылет выпускников с рассвета.

– Ректор был в ярости – я покусился на давнюю традицию. Но если бы они стартовали тотчас после казни, репутацию военной академии и всего бранианского флота связали бы с карательными операциями.

– Я почти ненавижу тебя за то, что эта мысль пришла не в мою голову! – Хокс напустила на себя кокетливую суровость. – Но она забита лишь предстоящей отправкой наших рабов на Урьюи.

– Я готовлю ее под прикрытием все того же отлета выпускников. Кто заметит один лишний грузовой корабль?