Война

Эйден медлил. Слишком все было гладко и странно. Девочки какие-то в подвале. Почему они не угрожали взрывчаткой тем, кто их сюда посадил? На кого рассчитан второй пароль с его гигантской, запутанной формулой? Девочка сказала, что сотрудники уже знают ответ на него, а не пытаются решить, тогда зачем он вообще? Такие вычисления в уме доступны только андроиду. И еще. Сюда можно было попасть только из затопленного лабиринта. Таким счастливчиком опять же мог стать лишь робот. Потому что люди ни при каких обстоятельствах не полезут к медузам. А если и полезут, далеко не уплывут.

«Интересно, много ли трупов на дне лабиринта?» – вдруг отвлекся император, – «Так. И что же видит робот, который добирается сюда? Человеческого ребенка, умоляющего помочь. Второго человека, которого непременно убьет попытка открыть архив. И угрозу для себя самого, если девочка бросит взрывчатку. Следуя законам робототехники, андроид обязательно введет пароль для сотрудников. Хм. Который его раз – и все».

Эйден перевернул меню.

– Не надо!

Глаза таращатся, кулон над головой.

«А если это не ловушка? Я убью нас всех?»

– Второй и третий. – задумчиво произнес андроид. – И половина первого.

Девочка опустила кулон. Стоп-игра.

– Че? Какая половина?

– Половина первого закона. Согласно ему, я не могу причинить вред твоей сестре.

– Тогда помогите мне… Ну, помогите!

Она заплакала. Эйден подошел к малышке, присел на одно колено и заглянул прямо в глаза.

– Я не могу отказать тебе в помощи, если ты просишь. – почти печально улыбнулся он и заправил ей непослушную прядь за ушко. – Ты человек, и я должен подчиняться твоим приказам. Это второй закон. Да, собственно, даже если бы не просила, я не мог бы оставить тебя в беде. Это вторая половина первого закона. А еще, если я позволю тебе бросить в меня кулоном, то нарушу и третий, который обязывает меня защищаться.

Андроид поднялся, чтобы вернуться к меню.

– Но игра есть игра. – заскрежетала сталь. – Бросай кулон, малыш, потому что сейчас – я их все нарушу.

И он ввел невероятно тяжелый для него «легкий» пароль.

Пузырь наверху лопнул – рабыня из него полетела вниз. Девочка заверещала и бросила кулон.

А Эйден зажмурился. «Я чудовище», – успел он подумать прежде, чем обнаружил, что жив, и открыл глаза. В воздухе над ним сверкали и рассыпались ошметки голограммы. Рабыня в пузыре была иллюзией! А ключ – нет. Он поднял его и огляделся. Рядом на полу валялись разбитые капсулы: взрывчаткой там и не пахло, обычный краситель. Андроид посмотрел на девочку, которая с досадой стягивала ошейник.

– И? Ты ведь даже не рабыня.

Малышка отступила к тюфяку и села, поджав под себя ноги. Кажется, она была разочарована.

– Папа обещал, что я увижу, как роботам башку срывает. Он меня иногда сюда берет, когда дежурит. Уже четыре раза получалось вас надуть, тут часто лазают.

Девочка выцарапала из-под тюфяка планшет, коробку с печеньем и уткнулась в игру.

– Жалко, что с тобой не вышло, ты неправильный какой-то. – невнятно добавила она уже с полным ртом. – Ишпортился, наверно.

Плохо. Плохо, что у него не сработал инстинкт убить, а после разбираться.

– Вот же 111000111100111010101010100000.

* * *

Он крался между стеллажами архива, перебираясь от секции к секции. Нужный раздел был где-то рядом. Руки еще немного дрожали: нарушить разом все три основных закона – дело невиданной свободы воли. Но прежде всего – ответственности. Джур, цитируя создателя этих правил, сказал как-то раз: «Если кто-то следует законам, то он или робот, или очень хороший человек». После эпизода с девочкой Эйден был вынужден признать, что робот из него так себе, а человек и вовсе отвратительный. Хороший попался бы в ловушку и порадовал ребенка.

Ему удалось набрать разрозненных документов из оборонного сектора. Проводя кончиками пальцев по керамоцистам, он посылал информацию сразу в мозг. Современных данных о магнетарном оружии почти не было – так, осколки. Надо было копать глубже, ведь цепь создавалась задолго до последней войны. От нечего делать Эйден загрузил себе несколько файлов, где упоминались уроборос и другие паразиты. Следовало заглянуть в историю Смутного времени, и он прошел дальше.

Как только андроид ступил на порог нового сектора, то с удивлением обнаружил у одного из стеллажей девчонку-биолога. Самина тоже его заметила. В молчаливом восклицании «Да какого же дьявола?!» они ткнули друг в друга пальцем, сожалея, что это не ствол глоустера. Но их возбуждение от счастливой встречи прервала сирена.

– В этом секторе можно работать только поодиночке! – кричала Самина, наспех забрасывая капсулы обратно на стеллаж. Она рванула к служебному выходу, но Эйден поймал ее за шиворот.

– Куда! – рявкнул он. – Думаешь, откуда появится охрана?

Они побежали к двери, через которую пришел андроид, но ее уже заблокировали. Эммерхейс огляделся.

– Там вытяжка. Забирайся по стеллажу, – отрывисто приказал он. Самина полезла, стараясь не разбросать с полок керамоцисты. По ним могли вычислить беглецов. Наверху Эйден сорвал решетку с вентиляции и затолкал в нее девушку, а потом юркнул туда сам.