Война

Они почти успели. Почти… Когда немецкие танки, ревя моторами, вывернулись из-за дальнего угла и, грохоча необрезиненными катками, двинулись вперёд, на ходу сбрасывая с брони панцергренадёр, батальон уже практически закончил оборудование своих позиций. Хоть каких-то. Потому что окопы посреди площади, покрытой крупной гранитной брусчаткой, увы, выкопать невозможно. А мешков с песком у них не было. Ну откуда они могли взяться у только что разгрузившегося батальона? Так что пришлось довольствоваться лишь тем, что было под рукой, – рекламными тумбами, старыми шпалами, небольшое количество которых обнаружилось на задах вокзала, чугунными ограждениями, воротами, массивной мебелью и всем таким прочим. Отчего прикрытия получились весьма хлипкими. И не все из них удалось закончить. Вследствие этого первую баррикаду немцы снесли, даже не притормозив. Но безнаказанным это не осталось. Кто-то из бойцов, занимавших позиции за проломленной баррикадой, не растерялся, и в угловато-обтекаемую коробку совершенно незнакомого немецкого танка (у Сашки при взгляде на него сразу же засосало под ложечкой – вот они, те, о которых в памятке…) полетело несколько гранат. Но незнакомый танк это отчего-то не остановило. Три вспышки, полыхнувшие на броне, казалось, никак ему не повредили, лишь добавив броне подпалин. Похоже, гранаты не смогли нормализоваться на покатой броне незнакомой машины, и кумулятивные факелы ушли по касательной. Так что немецкий панцер лишь взревел двигателем и немного крутанулся на месте, брызнув в стороны кровью и плотью попавших ему под гусеницы бойцов. После чего повёл орудийным стволом и гулко выстрелил, сразу же заткнув пулемёт, который буквально за три минуты до этого удалось втащить на крышу здания вокзала. Тот замолк, и сразу после этого спрыгнувшие ранее с брони панцергренадёры, которых уничтоженный пулемёт до этого сумел прижать к земле, резво поднялись и, коротким броском преодолев три десятка метров до разрушенной баррикады, после короткой схватки уничтожили там всё живое. А из-за угла выворачивались всё новые и новые машины, с которых спрыгивали десятки новых панцергренадёров. Причём двигались они как раз по той улице, по которой Кумушкин отправил разведку. И от которой до сего момента не пришло ни единого звука…

– О-ё… эсэсманы, – испуганно выдохнул кто-то сбоку. А затем чуть левее, где располагались позиции взвода ПТР роты огневой поддержки батальона, послышался хлопок и сразу ещё один, после чего в сторону немецких танков устремились две яркие «кометы».

– Взжих…

– Рикошет! – простонал тот же голос.

– Взжих…

Сашка зло стиснул кулаки. Лобовая броня новых немецких танков располагалась под таким углом, что снаряды новых РПТР просто отрикошетили от неё. Эх, в борт надо было бить, как из старых ПТР, ну или в башню. Так нет, в лоб звезданули – попав под очарование цифр бронепробиваемости и не задумавшись обо всём остальном. Ну да кто ж знал-то! Первый раз из нового оружия в бою стреляли… И эти выстрелы тут же привлекли внимание немецких танкистов. Вследствие чего длинные стволы их танковых пушек поползли в сторону, наводясь на новые цели.

Сашка обмер, а затем развернулся и, надсаживаясь, заорал:

– Перепелица – за вокзал! За вокзал давай – ходу, ходу! – после чего сорвался с места и тоже рванул в сторону здания вокзала. Не обращая внимания на столбы взрывов, уже через пару мгновений густо накрывшие позиции бронебойщиков.

– Значит, так, – тяжело дыша, торопливо начал он, проскочив здание вокзала и добежав до чудом спасшихся бронебойщиков, – сколько у тебя осталось расчётов?

– Семь, – так же тяжело дыша, выдохнул командир взвода ПТР. – Остальных накрыли, суки…

– Понятно. Берёшь в прикрытие взвод и всё отделение станковых пулемётов из первой роты, и лезете на крыши. В лоб уж больно опасность рикошета большая, а с крыши в самый раз будет – почти под прямым углом к броне стрелять будете! Но огонь открываете, только когда ваше прикрытие полностью займёт позиции и изготовится. Полностью! Иначе вас после первого же выстрела панцергренадёры влёт выбьют – опомниться не успеете. А мне надо, чтобы вы все танки на ноль помножили. Потому что иначе они уже нас на ноль помножат…

– А успеем?

– А ты поторопись, – раздался из-за спины Сашки голос комбата, заставив его слегка покраснеть. Действительно, чего он тут раскомандовался – комбат же есть. Но тот никак не отреагировал на самоуправство своего подчинённого, а наоборот, ещё и поторопил: – Ну что стоите, сынки, – бегом, бегом…