Война

Большинство даже не пыталось стрелять по автомобилям, скорее всего, по этой самой причине.

Они целились в охранников на башне и на воротах. Они стреляли по воротам, пытались отогнуть обшивку режущими инструментами или оторвать броню, защищавшую колеса от повреждений. Несколько человек забрались на крышу — может, в надежде проехать с нами. У одного из них имелось нечто, похожее на электронный ледоруб с длинной рукояткой. Он попытался применить его к крыше машины, но инструмент продолжал отскакивать, ударяя его по лицу его же костяшками пальцев и металлической рукояткой.

Мы видели это через виртуальные экраны, которые предоставляли нам трёхмерный обзор автомобиля.

Но некоторые продолжали упорно стрелять в наш строй Humvee, особенно по окнам и дверцам с водительской стороны.

Я видела, как отскочившая пуля попала женщине в горло. Она согнулась, задыхаясь, затем толпа вновь поглотила её. Группа вооружённых нападавших сосредоточила свой огонь на башне, и от расположенных наверху охранников посыпался дождь выстрелов, прорезавших толпу.

Их пули содержали органический компонент и взрывались при контакте.

Я видела, как груди, черепа, горла взрывались вспышкой костей и крови. Я видела, как рука оторвалась от бицепса, а мужчина, раненый в бедро, повалился как подкошенный. Он так быстро истёк кровью, что я видела, как свет покинул его глаза ещё до того, как он полностью упал на цемент.

Сложно было злиться на солдат; большинство из них выглядело такими же взвинченными и перепуганными, как гражданские. Однако насколько я могла сказать, их выучка не дрогнула. Они уверенно стреляли из башни полуавтоматическими очередями, держали прицелы наведёнными; их экипировка состояла из брони и шлемов, словно они стреляли по противнику во вражеской стране.

Я отвернулась, когда пало ещё больше тел.

Они застрелили всех людей, которые забрались на крыши Humvee.

Я пытала твердить себе, что это милосердие, что большинство из этих людей уже заражено или заболело. Но моё горло болело. Я буквально ощущала вкус крови. Я смотрела, как от неё темнеет одежда, прослеживала узоры капель и брызг, запятнавшие окна снаружи.

Дым пожаров, похоже, проникал сквозь герметичную защиту Humvee достаточно, чтобы во рту у меня пересохло, а глаза заслезились.

К счастью, Джораг оставался здравомыслящим.

Он назвал охраннику в башне пароль через свою гарнитуру и защищённый канал. Пароль включал Барьерный ключ, а также множественное сканирование наших aleimi, поскольку в данный момент военные базы практически всех расценивали, как потенциальный риск заражения или подозреваемых.

Они также всё сильнее полагались на видящих, поскольку видящие были единственной группой, на 100 % свободной от заражения и не способной являться переносчиком.

И всё же я осознала, какой нормальной должна быть эта массовая сцена для охранников башни, когда они открыли для нас ворота практически сразу же, как только подтвердились наши документы.

Джорагу даже отдали честь.

Они провели нас ещё через пять ворот, как через старомодные замки на баржевых каналах, и каждые ворота включали дополнительные сканирования и пароли.

Внутри первой из этих закрытых зон они убрали тела с наших крыш и без преамбул застрелили всех, кто пробрался, уцепившись за наружную обшивку Humvee. Они даже нашли двух людей, повисших под дном одной из наших машин.

Я смотрела, как солдаты в униформе из брони на всё тело, перчаток и масок оттаскивают трупы. Такая экипировка делала их безликими и инопланетными, похожими на каких-то героев фильма в жанре научной фантастики. Но я знала, что эти маски, комбинезоны, ботинки и головные уборы, скорее всего, служили военной версией костюма химзащиты.

В двух последних замкнутых пространствах между воротами у нас взяли два разных анализа крови, чтобы убедиться, что мы не переносим вирус и не перевозим людей, которые притворяются видящими — это было бы ироничным поворотом событий. Чтобы миновать эти помещения перед воротами или замки, ОБЭ-поле должно было опуститься и позволить нам пройти.

Это напомнило мне гигантскую камеру санобработки, особенно учитывая огромный купол, накрывавший эту часть базы — которая, по сути, и служила для санобработки. Вместо того чтобы использовать сами стены для удержания вируса снаружи, что уже перестало приносить практическую пользу, они использовали удалённость от заражённых, ОБЭ-поля, сканеры биологических агентов, анализы крови и оружие.

— Это сработает? — пробормотала я вслух.

— Балидор, похоже, считает, что да, — сказал Ревик, почувствовав мои мысли. — Он сказал, что они тестировали нечто подобное в отеле с тех пор, как пошли новости о заражении в Сан-Франциско. Наверное, к этому времени у них имеется что-то наготове.

Я поморщилась.

Мысль о том, чтобы поджаривать людей на улицах с помощью ОБЭ-поля, мне не нравилась. Вообще.

— Ты будешь благодарна за это, как только мы доставим людей внутрь, — мягко напомнил он мне.