Война

Бой прекратился. В итоге короткой рукопашной схватки все наши космонавты перестали подавать признаки жизни, кроме раненого Крикалёва и раненой в плечо женщины биолога, из прибывшего вместе с Анной экипажа. Американцы потеряли того, кого достал Марков. У ещё одного из звёздно-полосатых астронавтов в боку торчала длинная отвёртка и из раны постоянно выскакивали капельки крови, вливаясь в общую мешанину из кровавых сгустков, зависших в невесомости инструментов и стреляных серебристых гильз, внешне походивших на маленькие баллоны.

— Одного не хватает — отчиталась девушка астронавт, вынырнувшая из центрального коридора.

— Обыскать станцию и найти последнего. Все модули и отсеки открыть настежь — мгновенно среагировав, приказал Майкл Армстронг.

— Зачем? — спросил зажатый между двумя астронавтами полковник Крикалёв.

В этот миг Анна увидела что одна из пуль порвала его ухо, да и сам скафандр пробит в районе живота.

Его давний знакомец, поменял магазин пистолета и только после этого подлетел ближе.

— Потому что с нас хватит.

— Чего хватит?

— Вы нас тормозите. Русские, китайцы, индийцы и даже бразильцы вы все постоянно что-то запускаете в космос, заставляя наших военных следить за тем не учудите ли вы что-либо в очередной раз. Хватит засорять орбиты своими спутниками. Пришло время планомерному освоению, без оглядки на остальных.

— Майкл, то что ты говоришь, это полная чушь — проговорил дядя Юра.

— Нет, это не чушь. Ты знаешь, что в моей семье никогда не отмечали день космонавтики, только из-за того, что он начал свой отчёт с посылки в космос советского колхозника. Лучше бы он тогда сгорел на старте и этот день стал совсем другим — эмоционально отчеканил Армстронг и зло ощерился. — Теперь у нас появился шанс всё изменить.

— Майкл, а ты понимаешь, что это война? — утробно прорычал полковник Крикалёв, и вывернув голову, посмотрел на плавающие в невесомости неподвижные тела космонавтов, облачённые в лёгкие скафандры.

— Юрий, да мы уже давно с вами воюем, вот только вы очень старательно этого не замечаете — ответил американец, и сорвав с плеча эмблему НАСА, указал на необычный шеврон, где американский белогривый орёл развернул свои крылья над солнечной системой. — Теперь всё будет только так. И как полковник новой космической пехоты, я начну с этой никчёмной станции. Как говорил мой дед, «Это маленький шаг для человека, но огромный для всего человечества».

— Ну это навряд ли — проговорил дядя Юра и неожиданно уставился прямо в глаза Анны. — Стажёр-космонавт Алфёрова, приказываю активировать протокол полного проветривания.

Только после этих слов, Анна наконец вышла из оцепенения и встрепенулась. Её пальца на автомате забегали по сенсорной панели управления, выводя команды из аварийного списка.

Трёхмерная схема станции тут же появилась перед глазами, и на ней одна за одной начали загораться оранжевые метки обозначающие размещённые заряды. Когда приготовления завершились, она занесла руку над всплывшей в центре панели красной кнопкой, и уставилась на дядю Юру.

В этот момент Анна услышала, как по закрытому люку грузового модуля, провели чем-то металлическим. Это значило, что астронавты прямо за ним.

— Ты блефуешь — проговорил Армстронг и нервно огляделся, словно ища прямо в служебном модуле кого-то невидимого.

— Нет Майкл, ты знаешь, что я не блефую. Аннушка «ПОЕХАЛИ» — совсем обыденно проговорил он и широко улыбнулся, невольно копируя улыбку своего двоюродного прадеда и тёзки Юры Гагарина, о родстве с которым знали лишь несколько человек.

Мгновение назад Анна сомневалась, стоит ли выполнять приказ и с тревогой всматривалась в едва видимые очертания круглого люка, который прямо сейчас пытались взломать, а услышав слова дяди Юры она импульсивно вжала красную кнопку, вызывая всепоглощающую бурю серии взрывов, тут же поглощённых космическим вакуумом.

Глава 6. Пробуждение.

20… год. «Профессор Митчелл».

Каждая клеточка тела, рвалась на части, отдавая всю боль расщеплённому сознанию. При этом нестерпимая агония постоянно наращивала свой бешенный темп, преодолевая один пик адских мучений, за другим. А затем всё резко прекратилось, и раздробленные на атомы молекулы выкинуло в неосязаемое ничто.

Нестерпимый свет обрушился на зрачки и человек открыл глаза, инстинктивно прикрыв их руками.

Что?!… Руки?!… Свет?!… — образы и воспоминания захлестнули мозг, и человек осознал кто он, и понял, что всё ещё жив.

Присев на чём-то мягком, профессор Митчелл приоткрыл глаза и аккуратно осмотрелся.

— Он очнулся! — возглас неизвестного, заставил его вздрогнуть, и в следующий миг послышался хлопок и быстро удаляющиеся шаги. Зрение начало восстанавливаться, и профессор успел увидеть двоящуюся фигуру в белом, скрывшуюся в дверном проёме.

Дверь тут же захлопнулась и Митчелл рассмотрел просторную, совершенно белую комнату, с зеркальной стеной напротив себя. В отражении он увидел закрытую дверь, перевёрнутый стул, и себя, сидевшего на медицинской кушетке в одной рубахе.