Война

К сожалению, парадокс, но в армии те, кто занимается практически полезной работой, просто не нужны. Артём игнорировал бумажную деятельность, а также разную формальную хуету. Как и всякий гениальный человек, он обладал рядом странностей, но вполне терпимых. Поддержки ни вышестоящих командиров, ни тех, кто был рядом, он не встречал и, конечно, вскоре был изгнан с позором из армии.

В формируемом взводе было три человека. Товарищ Артём (командир) и два бойца: Саня и я. Нет, ну, по документам нас было больше: какой-то водитель прокурора, две девушки со штаба числились у нас командирами отделений, ещё кто-то.

Саня был с Дебальцево. Город освободили, работы нет, и Саня решил идти в армию. Благо у него были знакомые и пообещали ему тёплое место. В СА Саня был прапорщиком в ПВО, связистом и рассчитывал на карьерный рост в «народной милиции». На вопрос Артёма, почему Саня раньше не пошёл воевать, тот ответил, что для него это больной вопрос.

* * *

Мы приехали на батальонное КП, располагавшееся в бомбоубежище, которое строили в 50-е годы на случай ядерной войны. Я отпросился сходить на «Первый утёс» забрать вещи. Как раз приехали после обеда — уже началась вечерняя стрельба. Я шёл один, мимо свистели шальные пули на излёте, где-то что-то взрывалось, и я словил себя на мысли, что после ранения меня эти звуки никак не веселят.

Попался по дороге пробитый, как дуршлаг, дорожный знак:

КРАСНОАРМІЙСЬКЕ ШОСЕ

KRASNOARMISKE Highway

Ни на одном из этих языков местное население не разговаривает. Напомнило старые фото времён Великой Отечественной, когда при оккупации надписи были только на украинском и немецком. В 1991-м более коварный враг оккупировал нас без единого выстрела…

Смотрю вдаль, в сторону Песок, и почему-то опять вспоминаю, когда последний раз проезжал по этой дороге в мирное время…

* * *

Сентябрь 2011 г. Макеевка

Мы мчим по только что отстроенной объездной, в объезд Песок, сразу на Первомайское, а там на Днепр…

— …Короче, он мне звонит и представляется: Сергей Иванович. А я хуй, кто такой Сергей Иванович? Таких Ивановичей много! А потом оказалось, что это Лёра. Предъява, что я некорректно с Вором общаюсь… Ты понял?.. Понял, как подмутить хотели?! Тебя знают как Лёру — так представляйся! Ну, Тимоха позвонил, всё разрулил. Потом Лёра уже перезвонил по-нормальному… Договорились о встрече, — рассказывает Дядя Петя, поправляя очки, повернувшись к нам на заднее сидение.

Дядюшка Петя — подельник Лёхи по 90-м. Тогда любой уважающий себя пацан мечтал принадлежать к братве. Лёха, как и я, мечтал быть военным, но в те суровые времена на Украине негде было реализовывать военные амбиции. Я всегда говорил: преступники — это деградировавшие воины. Сначала он и ещё несколько таких же парней сколотили бандейку, которая промышляла кражами из магазинов и мелкими гоп-стопами. Банду раскрыли: на счету 15 магазинов. Тогда подельники не выдали Лёху.

Хотелось чего-то большего.

Вскоре его познакомили с Димоном, который вернулся из Москвы. Димон двигался в Москве с местными дерзкими парнями. Однажды они отобрали у какого-то коммерса два мерседеса. Через время к главарю этой молодёжной банды (который в свободное от рэкета время учился в Высшей школе ФСБ) приехали представители Люберецкой братвы и сказали, что мерседесы нужно вернуть и самому застрелиться. Если не застрелится, то они убьют всех. Он рассказал об этом своим друзьям и на их глазах выстрелил себе в висок. Такая вот жесть из 90-х…

Дима вернулся на Донбасс и решил сколотить банду дома. Лёха и ещё пара человек составили костяк группы. Начались разбойные нападения. Обменники, чёрный нал. Вскоре на след банды вышли. Было установлено погоняло одного из участников. Все подались в бега. Лёша — к родственникам на Кавказ, а Дима — в Одесскую духовную семинарию.

Дядя Петя, отец Димы, работал на тот момент учителем физкультуры в нашей школе. До этого он сидел в Германии за подозрение в соучастии в убийстве одного местного преступного авторитета. Дело достаточно громкое было. Дело в том, что крёстный Димы — не кто-нибудь, а знаменитый Вор Александр Тимошенко-Бор (Тимоха). В 1991 году Тимоха по приглашению русских эмигрантов поехал в ФРГ смотрящим. Местная мафия беспределила, и эмигранты хотели какой-то справедливости. Среди тех, кто выделялся из эмигрантов-бандитов, был Ефим Ласкин, стодвадцатикилограммовый еврей, отличавшийся особой невменяемостью. Общего языка с ним Тимоха не нашёл и решил его убить. В ходе покушения заклинил пистолет, и Тимоха выхватил нож, нанёс 11 ножевых ранений. Ласкин умер. Полиция быстро вычислила нападавших, Дядю Петю задержали на границе с Польшей. Во время следствия он сидел в знаменитой Моабитской тюрьме, чем очень гордился.

Отстрелявшись в Германии от подозрений, Дядя Петя вернулся на Родину и устроился в школу. Пытался мутить бизнес, но для его личности это был мелкий масштаб. Для