Война

В 2006-м году в Макеевке убили менялу. Кум менялы попросил того приехать к нему на работу в гараж и поменять крупную сумму в долларах. Кумом был не кто иной, как Недайборща. Дальше история имеет две версии: по одной, доказанной следствием, у Недайборща был умысел на убийство, версия Недайборща другая — что никакую большую сумму кум ему не привозил, а просто приехал побухать, и в ходе пьяной ссоры менялу убил подельник Недайборща. Как там было на самом деле, неизвестно, но факт один — меняле раскроили череп молотком. Дальше история развивалась в жанре чёрного юмора и абсурдных триллеров: бизнесом Недайборща было производство гробов, он заколотил своего кума-менялу в гроб, погрузил его в «газель» и ещё полтора дня ездил с ним, не зная, что делать. Сам он объясняет это тем, что был в шоке от происходящего. Затем он просверлил в гробу дырки и утопил в ближайшем от посёлка Старом ставке. Выбор на Старый ставок пал неслучайно: там раньше был карьер, где добывали какой-то камень, затем карьер затопило, размыв кладбище, которое было неподалёку. Периодически, когда весной ставок наполнялся водой, он дальше продолжал размывать кладбище, поэтому на поверхности воды, бывало, плавали гробы с останками людей. Конечно, это было давно, где-то в 70-е, но, видимо, Недайборща подумал, что если гроб всплывёт вдруг в 2000-х, то это не вызовет ни у кого подозрений. Его быстро вычислили. Менялы на суде торжественно пообещали расправиться с Недайборща, когда он выйдет с зоны. Подельника, который непосредственно убивал менялу, увезли в Изяслав — самую страшную тюрьму Украины. Недайборща дали 15 лет, все эти годы он сидит в Еленовке. Занимался на зоне тем, что делал иконы, шкатулки и прочую лагерную дребедень.

У Недайборща были ключи от всех локалок, промки и свободный ход по лагерю, его никто не шмонал, поэтому в кармане всегда лежал телефон и чекушка самогона. Несколько раз он приглашал меня в гости к себе в кайбашик, где он делал свои поделки. Мы сошлись с ним на почве бесед о вере. Такие прогулки внесли разнообразие в эти тяжёлые дни. Вечером после Богослужения можно было подняться на второй этаж, пообщаться и попить чай.

Мужики с порядочных бараков всё время нас чем-то подогревали. Я сразу сказал, что никакой запрет через церковь передавать не будем, чтобы не наломать ход окончательно. Первый, кто оценил полезность церкви для общего, был Добрый, который до этого к религии был равнодушен.

* * *

Январь 2016 г. Еленовская исправительная колония

Вот уже третий Новый год я справляю в заключении, хорошо хоть с 14-го на 15-й удалось побыть с семьёй. Первый Новый год в заключении был мрачный, да и сейчас не очень… Спасибо братве со свободы, загнали торты, пепси.

Сидим у телика, слушаем поздравления Захара. Перед Новым годом Республики передали Украине всех пленных… Хорошо им… А как же я?.. Понимаю, что, пока праздники идут, никто не будет заниматься моими документами. Я ж не пленный укроп, потерплю…

Мусора заходят с 23:30 каждые полчаса. Ровно под бой курантов тоже зашли — нюхают пепси, шмонают. Где ж мы спрятали водку? И так где-то до двух часов. Пусть ищут, нет ведь ничего.

Сразу после праздника Нос, наш, скажем так, официальный ответчик, снова соскочил на «крест». Парень он неплохой, людское в нём есть, но бродяга для него — это много. Зачем называться тем, кем не являешься?

После Нового года, как и всегда бывает, на Донбассе пошёл снег. Это решило нашу проблему с водой, которую мы очень экономили, но подкинуло другую шизу — нас хотели заставить его убирать. Многие скажут: что тут такого — убрать снег там, где ты живёшь? Но тут опять дело принципа: им не нужен снег, им нужно, чтоб ты сломался. Раз они такие принципиальные и честные, то делали бы всё по режиму, а не предлагали Рыбе за 1 000 рублей в месяц «абонемент» на пользование телефоном. Не собирали бы на штабе аферистов, которые всю выручку отдают им.

В истории со снегом опять пришли на помощь «козлы», которые убрали снег, но нам приходилось всё равно стоять в локалке. Один из них — Степаныч, который тоже сбежал с нами тогда, в 2014-м, воевал, а теперь сидит, как и я. Каждый вечер он пихал нам телефон, и благодаря ему мы имели связь.

На Рождество к нам подняли этап, который пронесло от «тёплой» встречи и они немного не понимали, куда попали. Привыкли сидеть там, где всё хорошо.

А между тем мусора придумывали всё новые и новые способы нашей уработки. После того как Марк Владимирович вернулся работать назад в тюрьму, они совсем слетели с катушек.

Сначала они документально закрепили за каждым спальное место, перемешав нас с «козлами». Нос позвонил с «креста» и сказал, чтоб мы «не велись»… Бродяга, бля, «страдающий» за мужиков на «кресте». Мы, конечно, спали там, где считали нужным. Опять шмон, в ходе которого Калаш порвал все иконы, которые были у нас на бараке. Он и правда сатанист какой-то. Затем они пытались нас заставить ходить солдатским маршем в столовую. Особенно подобная идея понравилась замполиту Козлову, который пообещал, что этим плотно лично займётся.