Война

Ровно через неделю, 4 июня, наступил день рождения австрийского эрцгерцога Фердинанда. Еще накануне вечером австрийские офицеры решили «спрыснуть» приближение столь важного события. В благоустроенных блиндажах и землянках австрийцев было шумно и весело. Празднование затянулось далеко за полночь. Пили за здоровье «любимейшего эрцгерцога». Пили во славу «победоносного австрийского и германского оружия». Пили за прекрасных дам. А потом, разгорячившись, пили за то, чтобы накласть как следует по шее русским, которые сидят вон там, в своих окопах, на расстоянии всего пятисот метров.

И в этот момент русская артиллерия совсем неожиданно открыла ураганный огонь. На протяжении четырехсот верст, по всему юго-западному фронту русских — от реки Припяти до границ Румынии — одновременно началась мощная артиллерийская подготовка. Вслед за ней русская пехота и кавалерия пошли в атаку.

Австрийцы и германцы были ошеломлены внезапностью нападения. Никто не предполагал, что русские готовятся к наступлению. И главным «героем» этого наступления оказалась русская артиллерия, о которой так пренебрежительно отозвался фельдмаршал Конрад.

Немецкий военный корреспондент при австрийской главной квартире писал в те дни в газете «Штутгартский листок новостей»:

«Надо признать, что в последних боях русские обнаружили неожиданную мощь. В особенности следует отметить необычайную силу артиллерии… Во многих местах победа решалась неприятельской артиллерией».

На французском театре войны германцы вели ожесточенное наступление на крепость Верден — опору всего французского фронта.

В этой «верденской мясорубке» перемалывалось не слыханное количество людей и материальных средств, Франция переживала тяжелые дни.

Итальянцы терпели серьезные неудачи и под ударами австрийской армии панически отходили на последние отроги Альпийских гор.

В Северном море разыгралось крупнейшее в мировой истории морское сражение — Ютландский бой. Здесь, на тяжелых свинцовых водах у пролива Скагеррак, произошло историческое единоборство английского Большого флота с германским, не давшее определенных результатов.

Румыния все еще колебалась: перейти ли ей на сторону Антанты или же сохранять по-прежнему дружественный нейтралитет по отношению к Германии и ее союзникам.

Примерно в эти же дни происходило и другое важное событие, имевшее большие последствия. В небольшом городке Могилеве, известном до того лишь своей полукустарной промышленностью, — здесь выделывались хорошие голенища для сапог, — 14 апреля 1916 года под председательством Николая II состоялся военный совет русской армии.

Обсуждался вопрос чрезвычайной важности. Надо было готовиться к большому наступлению на австро-германцев. На этом настаивали союзники. Не хватало тяжелой артиллерии. Русская промышленность не могла дать тяжелые снаряды, а между тем австро-германцы чрезвычайно сильно укрепились на своих позициях. Но надо было наступать. Надо было отвлечь германские силы от Вердена, а австрийские — с итальянского фронта. После долгих колебаний совет решил, наконец, что военные действия должен начать юго-западный фронт и нанести противнику первый удар. При этом прорыв австро-германского фронта надо осуществить сразу в нескольких пунктах, чтобы неприятель не мог догадаться, где же ему наносится главный удар, и заранее подтянуть к этому месту свои резервы. Командующий юго-западным фронтом генерал Брусилов был единственным на военном совете, кто верил в успех операции и боеспособность русского солдата. Он не просил ничего, — ни лишних орудий, ни лишних снарядов, — а только разрешения наступать.

И когда председательствующий в последний раз посмотрел своими рыбьими бесцветными глазами в рот начальника штаба, руководившего прениями, и молча по его знаку утвердительно кивнул головой, совет закрылся.

Яркое апрельское солнце заливало своими теплыми лучами землю Буковины и Восточной Галиции. Оно освещало невспаханные поля, погорелые деревни и селения, темные линии русских и австро-венгерских укреплений. Легкий пар подымался от влажной почвы, еще не просохшей от весенних дождей и разлившихся многочисленных речек и ручьев. Кружил в воздухе запах прелой земли, гниющих трупов, конского навоза.

В чистом небе послышалось гудение мотора.

— Летит! — сказал один из русских солдат, присевший под козырьком траншеи.

— Наш, — ответил другой.

Самолет шел на небольшой высоте. Летчик-наблюдатель, перегнувшись через борт, внимательно смотрел вниз. Он отчетливо видел расположение своих войск. Вот светлая блестящая полоска. Это ручей Роменцы, вдоль которого тянутся передовые окопы русских. Слева вдали можно разобрать дома в деревне Доброноуц, находящейся в руках австрийцев. А на правом фланге русских позиций хорошо видно в бинокль местечко Онут, расположенное на берегу Днестра, который делает около этого места большую извилину. Здесь, на участке Онут — Доброноуц, расположен одиннадцатый армейский корпус, входящий в состав девятой армии юго-западного фронта.