Война альтруистов. Россия против Турции, 1877—1878

«Весело жили. Каждую ночь в секретах да на разведках под самыми неприятельскими цепями, лежим по кустам за папоротником, то за цепь переберемся, то часового особым пластунским приемом бесшумно снимем и живенько в отряд доставим для допроса… А чтобы часового взять, приходилось речку горную Кинтриши вброд по шею переходить и обратно с часовым тем же путем пробираться уже втроем — за часовым всегда охотились вдвоем. Дрожит несчастный, а под кинжалом лезет в воду. Никогда ни одному часовому пленному мы никакого вреда не сделали: идет как баран, видит, что не убежишь. На эти операции посылали охотников самых ловких, а главное сильных, всегда вдвоем, а иногда и по трое. Надо снять часового без шума. Веселое занятие — та же охота, только пожутче, а вот в этом-то и удовольствие».

Баязет

Осада Баязета стала одним из наиболее известных эпизодов всей войны, хотя солдаты гарнизона ни разу не напрашивались на роль героев. Городок, рядом с которым располагалась старая крепость, рассматривался как глуховатый тыловой пункт, но волей судьбы и турецких командиров он стал ареной драматических событий.

Первую крепость в этих краях построили еще в VIII веке до н. э. — тогда она принадлежала царству Урарту — одному из первых государств на планете. Впрочем, цитадель, построенную султаном Баязетом на рубеже XIV и XV веков, к 1877 году тоже трудно было назвать последним словом фортификации. Внутренний двор цитадели можно было обстреливать с окрестных гор (первые строители крепости не рассчитывали на обстрел из чего-то более мощного, чем лук), бойниц не имелось, не существовало даже парапетов. Стоит обратить внимание на известную картину, изображающую осаду: солдаты на ней лежат на стене, ничем не прикрытые от огня — и это реальная деталь. Однако наихудшим качеством крепости была легкость, с которой осаждающий враг мог отвести от нее воду. Собственного источника внутри не имелось, что автоматически сильно снижало ценность цитадели.

Тергукасов взял Баязет во время марша на запад без малейшего сопротивления. В крепости расположились батальон Ставропольского полка, две роты Крымского, три сотни казаков из Умани и с берегов Хопра, пешая команда кавказских казаков, пять сотен иррегулярной кавалерии, два орудия и госпиталь. Этот сборный отряд возглавлял подполковник Ковалевский, штатно — командир ставропольского батальона. На смену ему как раз к началу столкновений с турками прибыл подполковник Пацевич.

Ковалевский уже знал от лазутчиков о скоплениях курдских иррегулярных отрядов на турецкой службе неподалеку от крепости. Несмотря на угрозу, к нему «под падающий шлагбаум» приехала жена, Александра Ковалевская. В крепости она взяла на себя обязанности сестры милосердия.

Между тем по базару Баязета ходили смутные слухи, о скором нападении сообщали даже из соседней Персии.

В конце концов на совете у Пацевича было решено выслать сильный разведывательный отряд в сторону Вана для уточнения сил противника. К сожалению, подробности этого совещания нам неизвестны, красочная сцена в романе Пикуля — чистой воды вымысел. Однако общий результат известен. 4 июня из Баязета выступил отряд под началом Пацевича. В результате этот отряд налетел на многократно превосходящего неприятеля и принял бой. Почему для разведки направили отряд, включавший пехоту, неспособную при необходимости оторваться от конницы противника, сказать трудно в силу гибели обоих старших начальников (Ковалевского — на месте, Пацевича — впоследствии). Русский отряд быстро оказался охвачен с трех сторон и отступал в Баязет, постоянно неся потери. Солдаты энергично отбивались, Ковалевский вполне четко руководил боем. Однако вскоре Ковалевский был тяжело ранен, а вскоре, уже на носилках, получил вторую — смертельную — пулю в живот. Стояла страшная жара, некоторые солдаты валились уже не от пуль, а от солнечного удара.