Война Амбридж (СИ)

Пропавшую голову горгульи искали несколько дней. Инспекционная дружина во главе с Филчем сутки напролёт обшаривала все закоулки замка, заглядывая во все кабинеты, осматривая коридоры и тайные ходы, а однажды вечером даже спустилась в самую глубокую часть подземелий, где вполне благополучно заблудилась. Работа не останавливалась ни на минуту, а Филч продолжал поиски даже ночью. С особой тщательностью были досмотрены все гостиные и спальни. Все кровати оказались перевёрнуты, а сундуки вытрясены на пол. Учеников то и дело останавливали в коридорах, требуя вывернуть карманы, словно они и правда могли носить четырёхфутовую голову с собой. Но во всём этом был и немалый плюс. История с пропавшей головой неожиданно воодушевила всех. Теперь за обеденным столом вновь собирались почти все учителя Хогвартса. Профессор Бёрбидж оживлённо обсуждала с профессором Вектор статистическую вероятность обнаружения головы на площади в сто тысяч квадратных футов, а Флитвик и мадам Хуч делали ставки на то, как скоро Аргус Филч выдохнется от черезмерного усердия и упадёт в обморок. От былого уныния, казалось, не осталось и следа, и хотя разговоры по-прежнему велись исключительно шёпотом, теперь они были наполнены крамолой и ожиданием хороших новостей.

Дух неповиновения в сердцах учителей всё увереннее поднимал голову. Профессор Синистра впервые возразила Долорес Амбридж, когда её личные комнаты решили обыскать, а профессор Спраут под предлогом поставки удобрений для своих теплиц контрабандой ввезла около сотни навозных бомб и потихоньку раздавала их теперь особо доверенным хаффлпаффцам исключительно с целью улучшения агрокультурного ланшафта в Хогвартсе.

Кабинет директора Дамблдора постепенно становился настоящим символом тайного учительского сопротивления.

И лишь Снейп, сохранявший видимость лояльности к Министерству, по-прежнему, казалось, сторонился всех.

*

Поздно вечером они стояли в вестибюле первого этажа перед факультетскими часами — два декана двух вечно враждующих факультетов — и разговаривали.

— Нацепи немедленно своё самое кислое выражение лица, — тихо велела МакГонагалл, — пусть все думают, что мы ругаемся.

Снейп послушно скривил губы в мерзкой ухмылке и так же тихо ответил:

— Твои студенты, Минерва, стали крайне нерасторопны. Я слышал, близнецы ещё на прошлой неделе планировали взорвать в коридоре восьмого этажа душильный газ.

— Думаю, из-за постоянной проверки почты у них возникли некоторые проблемы с поставкой ингредиентов.

Снейп окинул неприязненным взглядом проходящих мимо гриффиндорцев и, дождавшись, когда они начнут подниматься по лестнице, продолжил:

— Я сварил уже три порции прекрасного душильного газа и выставил их в классе зельеварения на самом видном месте, а вчера вечером даже забыл запереть заклинанием дверь. Если бы они были чуть менее безалаберны и чуть более сообразительны…

— Между прочим, ты мог бы уже что-нибудь предпринять и сам! — возмутилась Минерва.

— Если хочешь я отравлю всех её кошечек на блюдечках, — с нескрываемым сарказмом в голосе сказал Снейп.

— Даже не смей… — прошипела МакГонагалл.

*

— Как там наша горгулья? — спустя пять дней тихо спросил Филиус.

— Чары всё ещё держатся, но думаю, сегодня ночью они развеются. В обед я специально прошла мимо горгульи и мне показалась, что я заметила одно ухо. Оно немного попарило в воздухе, а потом исчезло.

— Ничего, я что-нибудь придумаю, — пообещал Флитвик.

========== Часть 5 ==========

*

Как и предвидела Минерва, голова горгульи вернулась на прежнее место на рассвете шестого дня. Сначала проявился горбатый нос, затем длинное треугольное ухо, и, наконец, из воздуха материализовались два настороженных глаза, с явным неодобрением взиравшие на всех, кто появлялся в коридоре восьмого этажа.

Известие о том, что голова горгульи находится там, где ей и положено быть, достигло ушей Амбридж в половине седьмого утра.

— И что с ней на этот раз? — желчно спросила Долорес Амбридж, традиционно начиная свой день в Хогвартсе с визита к кабинету директора школы. Ну, то есть, к бывшему кабинету бывшего директора Хогвартса.

На этот раз горгулья не икала, не дышала прокисшей штукатуркой и даже не теряла головы.

Однако теперь она была совершенно неприлично жёлтая, вся: от кончиков крыльев до мощных лап и маленького драконьего хвоста.

— Она что-то съела? — брезгливо поморщившись, уточнила Амбридж.

— Это каменная желтушная лихорадка, — расстроенно ответил Флитвик, со странным подобием швабры в руках суетившийся вокруг каменного изваяния. — Мне сказали, что кто-то на прошлой неделе облил её ледяной водой и даже не удосужился просушить. А затем эта странная история с головой… Для натуры с такой тонкой душевной организацией это невероятный стресс.

— Вы издеваетесь? — с сомнением спросила Амбридж, тараща на профессора заклинаний свои выпуклые глаза. Из всех профессоров Хогвартса Флитвик был единственным, кто всегда был с ней крайне любезен.

— Что вы, директор, я абсолютно серьёзен. С ней даже находиться рядом небезопасно!

— И чем, позвольте вас спросить, этот жёлтый цвет может помешать ей открыть мне дверь?