Война ангелов. Великая пустота

И вот уже пять десятков лет величайший Собор Игниса царит над городом и миром, а под знаком Спасителя правят многомудро епископы и магистры, правят соборно, под отеческим оком Великого магистра.

Но сегодня особый день. Ни разу ещё за пять десятков лет существования Собора не распахивались так широко двери его подземелий, не служились так торжественно службы, не толпился за воротами резиденции Великого магистра народ – так, что в городе вдруг опустели улицы и порт почти замер. Хотя резиденция была почти пуста, многие епископы разъехались по своим провинциям, по своим великим монастырям, ибо то, чему должно было сегодня произойти, требовало присутствия их на своём месте. Из высших иерархов в Соборе оставались лишь епископ Лаонтский Марк и сам Великий магистр.

Магистр, бывший когда-то наместником Юга и три года, как избранный Капитулом править, смотрел сквозь стрельчатое, закрытое фигурной решёткой окно на площадь Святого Огня, черно кишевшую народом. Тоже море – волнующееся, неспокойное; разбивается о внешние стены собора, то отхлынет, то прихлынет вновь. Сегодня как никогда полноводное и притихшее – люди пришли со всего Лаонта, из селений окрестных и не слишком, откликнувшись на зов пастырей; стоят теперь терпеливо и тихо в ожидании чуда.

И чудо будет им явлено. Чудо будет явлено всем, ибо пришёл день начала Великого Спасения, и Игнис – меч его, остриё и средоточие. В сердце магистра шевельнулось тщеславие, машинально им придавленное – всё же именно в его правление вершится Спасение, открываются пророчества и чудеса… хоть он, став Великим, утерял и имя, и иное отличие своё от предшественников, став для Спасителя рабом из рабов, – но всё же!

За спиной скрипнула дверь.

– Всё готово? – отрывисто спросил Великий, не оборачиваясь.

– Всё готово, – прошелестел голос секретаря, пожилого брата Целестина. – По удару колокола начинаем.

– Да будет так.

Всё, всё, пришла пора отбросить сомнения, недостойные истинно верующего, и идти вперёд по слову Его.

– Ведёт нас одна вера, один путь, одна Воля, истинная и в истине пребывающая… – губы сами шептали направляющую молитву, но дошептать не успели.

Ударил колокол – низко, густо, долго.

Пора!

Великий шагнул на большой балкон, обрывающийся над забитой народом площадью и огороженный лишь ажурными перилами. Там уже выстроились почти все пребывающие в Лаонте святые отцы, и впереди – епископ Марк в торжественном белоснежном с серебром облачении.

Магистр поднял руки в приветственном жесте – толпа внизу ахнула. Началось!..

Спасение всем и каждому!

Великий подошёл к ограждению – ветер, летящий от моря, подхватил его белое с золотом одеяние, алый плащ, положенный по сану, ударил в лицо, так что дух захватило. Великий день пришёл – День Спасения, не гнева, но великой последней битвы, когда тёмное ввергнется во тьму, а светлое навсегда будет пребывать в блаженстве.

Меч Спасителя будет разить без промаха – и ударит отсюда, из Игниса, направляемый его, Великого, рукой.

Он ждал этого дня, ждал много лет. Они все ждали – высокие иерархи, магистры, приходские священники, праведники в своих кельях; ждали простые миряне, неустанным трудом своим приближавшие его. Ждал весь Игнис, устремлённый однажды и навсегда к одной благой цели. Даже удивительно, что в этот величайший день солнце с небес светит как обычно, и ветер по-прежнему пахнет солью и смолой из порта, и мачты купеческих каравелл и рыбачьих лодок пляшут на волнах, будто ничего не случилось. И люди суетятся там, разгружая товары, торгуясь, словно и не заботясь о душе своей, о вечном Спасении.

Но это, конечно, не так. Не все в силах понять и осознать сразу величие творимого; должно иметь милость к простым и честным душам, кому Спаситель назначил прямой и немудрёный путь. Они точно так же – и даже больше! – достойны Спасения, чем изощрённые в понимании Его замысла богословы.

Магистр почувствовал, как у него мелко и совершенно недостойно задрожали руки. Не от страха – от восторга, захлестнувшего сердце, сдавившего горло, и он понял, что каждый из стоящих рядом с ним на балконе чувствует то же самое.

Подготовка к великому, величайшему событию в истории Игниса завершилась. Да что Игниса – возможно, всего Сущего!..

Великий магистр склонился к толпящимся внизу, на площади людям – к морю лиц, поднятых к нему с жадным ожиданием, страхом, надеждой, нетерпением. Наступают Последние Дни – последние дни привычного, земного бытия Игниса. Скоро, совсем скоро Начальствующий и его воинство свершат предначертанное, спасут тех, кто не в силах спасти себя сам.