Война без людей

…и те вычислят беглецов, потому что Антипрогност здесь, со мной, в Аргентине. Вон, пыхтит, довольная, прёт себе кило пятнадцать бананов, не меньше.

Гадство.

Пожрали в тишине, вот прямо как две макаки. Ну или советских ребенка, видевших бананы только на картинке. Сколько лет я не ел таких желтых, сладких и одуряюще пахучих? Кажется, в моем мире этот сорт был уничтожен грибком…

— Чё-то ты какой-то спокойный… — ужрав чуть ли не половину приволочённого, начала меня подозревать во всяком эта Машка.

— А чё дёргаться? — удивился я, тыкая своей начавшей обрастать головой в сторону стен и потолка, — Видишь эти прыщи пластмассовые? Это датчики. А вон там эти ваши огнемёты. А еще что-то мне подсказывает, что стенки у этой вашей камеры прочнее, чем кажутся.

— Не… — девушка, почесавшись, смачно рыгнула, — Обычная камера. Ток укреплена одним хреном, Зуко его зовут. Твоя, в смысле. Её эту… как её… целостность нарушить нельзя.

— Ну вот, — пожал я плечами, закуривая уже вторую сигарету, — Я вашу шайку в чем-чем, а в непредусмотрительности подозревать бы не стал.

— Какие ты умные слова знаешь, — хмыкнула девушка, потягиваясь так, что халат, худо-бедно держащийся на её плотном теле, аж затрещал, — Ладно, давай поговорим кой о чём, что ли. Только погоди минутку-другую, мне надо головой поработать.

Заинтригованный, я замолчал, даже отвел взгляд от пытающейся сосредоточиться девушки. Вместо этого стал раздумывать разные фривольные мысли, на тему как бы отсюда выбраться, всех нафиг поубивав, особенно вот эту, которая за стеклом. К ней я не питал ни малейшего негатива, наоборот, своим чуть ли не сельским говорком и простецким поведением эта Машка подкупала на раз. Но тем не менее…

Итак, ситуация. Я в плену у «Стигмы». У той самой, которая меня в подобную камеру хотела давно и надежно. Если еще точнее, то я в плену у Валиаччи, который как раз и рулит выжившими остатками организации. Что это значит? То, что они были готовы меня принять — раз, то, что они неоднократно биты, хотя по очкам обыграли Окалину просто на «ура». Насторожены и готовы ко всему, следовательно, ни о каком силовом прорыве отсюда и до Союза речи идти не может. Обожгут и оставят тут же на кровати, одетого в КАПНИМ и под капельницей, как и угрожали. Ну приду в себя случайно, регенерирую трансформацией — что помешает вновь обжечь? Успею снести эти форсунки? А что дальше?

Полная неизвестность. Где я — неизвестно. Где страшный мужик, пыхающий огнем, — неизвестно. На что способна сидящая за стеклом девушка? На многое, но я уверен, что знаю далеко не всё. Что остается? Вариант первый — содрать с лица маску и со всей дури врезать по стене или стеклу. Вариант второй — содрать с лица маску и просто ласково посмотреть на эту девицу, ввергая её подсознание в конфликт с сознанием. Однако, что-то не хочется. Прямо жопой чую, её недрами и поверхностью, что любой выбрык приведёт… к огню.

Ладно, Витя, вспоминаем поучения мудрой твоей будущей тещи, Окалины свет Неллы Аркадьевны. Та говорила, что если ты попал в плен и о тебе заботятся, то противнику от тебя что-то надо. Либо информация, либо перевербовка. Чем лучше с тобой обращаются — тем выше шанс именно на попытку перевербовки, точка!

Всё, финита, вон наша собеседница что-то пыхтит, тужится и пуговицы на халате торопливо расстёгивает. Хватит думать, товарищ Витя, информации недостаточно, в бога ты не веришь, чтобы за девчонок помолиться, а значит сидишь, излучаешь максимум адекватности и… ну да, как всегда, сделать всем падлу ты готов как пионер.

Сосредотачиваемся и пляшем от этого. И еще бананчик сожрём.

Тем временем Машка затеяла менять тело. Процесс со стороны выглядел так себе — её всю перекосило буквально за секунду, а потом, за несколько следующих, кости, кожа и всё остальное начало волнообразно изменяться, вскоре застыв в новой форме. Неплохо, кстати, мне знакомой. Даже очень хорошо. Тем более, что халатику таки пришёл кобзон.

— Ты это, не подумай чего лишнего, — ответила мне голая копия моего собственного начальства, — Просто связки голосовые покрепче надо. И мозг получше. Твоя гром-баба отлично подходит. Могучая ж она бабища, ты посмотри, какие мышцы!

И руку согнула, зараза. Там бицепс вспух, ух!

— Окалину я голой видел, ничего нового, — с мордой кирпичом (под маской) заявил я, — О чем говорить будем?

— Ща, погодь, накину что-нибудь, — пробурчала Машка-Окалина, рассеянно шлепая по комнате, — Ты пока маску сдери эту тупую. Хочу нормально поговорить, глаза в глаза. И не шурши, на меня твоя мозголомка не сработает.

Вот те раз.

— Угу, мне маску содрать, а ты знакомой рожей будешь мне мозги крутить, — пробурчал я, чтобы скрыть замешательство.

— Звиняй, у меня других нормальных шаблонов нет, — откликнулась стоящая ко мне мышцатой задницей Машка, — Разговоры разговаривать я не мастерица, а тут нужно было чуток мозг другой конфигурации и связки голосовые. Мне самой с таким мозгом не особо-то и приятно, ты не думай. Ага, вот, нашла.