Война, блокада, я и другие…

За что могли нас всех посадить? Я что, воровала? Грабила? Убивала? Или за то, что я голодала? Или за то, что всевозможные «осычихи» закапывали в блокаду лишние продукты, а мы умирали? За то, что видела чужую боль и Детским Сердцем и Душой научилась сострадать ей? За что? За ту правду, о которой написала? Ну, разве никто об этом не знает? Кто прошел через войну — знают все! Знают, что война — это прежде всего грязь и жестокость, и по моим несовершенным наблюдениям, больше всего страдают самые беспомощные — старики, дети и больные. Они не могут защищаться сами. Они зависят от всех. И что, этого никто не знает? Это мой опыт, и это моя память, и никому нет до этого дела, чтобы сажать за это. Мне шестнадцать с хвостиком, а я не слышала и пока не читала ничего о мученической жизни в Ленинграде. Я еще так мало знаю о жизни, но достаточно знаю, «почем фунт лиха». За что же сажать-то? Или за то, что я все время хочу есть и никак не могу наесться досыта? За то, что я слабенькая и постоянно болею? За то, что мой дом разрушила война, а другой нам не полагается? За что? За что? За что? Вздор какой-то!

Жаль, но большая часть записей безнадежно испорчена… Пришлось восстанавливать по лоскуткам… кое-что пришлось отглаживать утюгом, кое-что удалось склеить, кое-что переписать. Жаль рисунки. Их восстановить труднее. Но теперь все сохраню из принципа…

А может, из вредности…

Суйда — Гатчина

     Спаси меня и сохрани…

Душа строптивая моя

В подполье уходить не хочет…
Я молча в никуда кричу.
И боль войны во мне клокочет.

Я протестую всей Душой.

Я бьюсь беспомощно и тяжко.
Я в жизни этой смысл ищу.
Я человек, а не букашка.

Хочу понять… хочу найти

Тот светлый путь, что мне дарован.
Хочу творить свою судьбу,
Но мир мой чуждой волей скован.

Туда нельзя… и то нельзя…

Еще мала… еще незрела…
Но возмущается Душа,
Сопротивляется несмело.

Доколь мне недорослем быть?

Доколь мне в Душу будут лазить?
Доколь дрожать, а не творить?
Я устаю… уходит радость…

Секут за мысли, за мечты…

Я перед миром как нагая…
Уходит вера в «Я могу!».
«И вечный бой!» — не отступая!

Да не сломай меня судьба,

Не обломай на взлете крылья.
Спаси меня и сохрани
И от бесправья, и бессилья.

Пошли мне силы и любви,

Не дай Душе ожесточенья,
И видеть научи меня,
И укрепи мое терпенье…

Людмила Пожедаева ПРИЛОЖЕНИЯ

Постфактум

Родилась в Ленинграде. В 1961 г. окончила филфак Ленинградского государственного университета им. А. А. Жданова (ЛГУ). Параллельно получила специальность гидролога. Несколько лет работала в экспедициях по изучению водных ресурсов целинных и залежных земель в Казахстане и на Алтае. Была начальником экспедиционного отряда. Работала лектором Общества «Знание» и библиотекарем в детской библиотеке г. Новосибирска. Последнее место работы — методист в Ленинградском институте водного транспорта (ЛИВТ).

В 1994 г. объединением «За мир и гармонию» награждена знаком «Золотое сердце» за многолетнюю самоотверженную, бескорыстную и действенную заботу о людях.

В том же 1994 г. участвовала в конкурсе биографий шестидесятников «Гляжу в себя, как в зеркало Эпохи», объявленном газетой «Невское время» и Биографическим фондом при институте социологии РАН, и стала дипломантом и обладателем ценного приза.

Приложение 1. Обожжение души

Какие горькие забавы

Для нас придумала война —
Она была нам гувернанткой
И все нам выдала сполна.

Ленинград — Санкт-Петербург.

Стихи под общим названием «ОБОЖЖЕНИЕ ДУШИ» — это событийная Память, Честные и Горькие повествования, о которых не рассказывают с эстрады хорошо поставленным голосом. Это своеобразные маленькие повести о трагедии маленького человека, в большой войне больших людей, которые могут раздражать окружающих своей обнаженной болью, так как Детям отказано в праве на Память. Но что было, то было, и что есть теперь, то и есть, хочет это кто-то знать или нет. Как сказал Радищев: «Я не могу любить Родину с закрытыми глазами».